Непрерывное развитие языков: их влияние друг на друга и конкуренция - [3]
Но пал Арабский халифат, образовалась империя Тамерлана, и центрами мусульманской учености стали Самарканд, Бухара, Хорезм и Хива. Арабский язык начал отступать. И тем не менее во всех языках этого региона сохранился и арабский алфавит, и очень большой пласт арабской лексики. (Даже в Турции арабская вязь была заменена на латинский шрифт только в 1928 году. В Узбекистане это произошло в 1930-е годы — сначала здесь был введен латинский алфавит, а позже — славянский, кириллица.)
Таким красочным предстает иероглифическое письмо Древнего Египта.
В XVII–XVIII веках весь этот регион переживал упадок — не только экономический, но и культурный. Неграмотность населения была почти поголовной. С российскими завоеваниями в Средней Азии начал распространяться и русский язык (во времена Советского Союза он превратился в главный государственный язык Средней Азии). Сегодня русский язык уступил здесь многие из своих недавних позиций, но далеко не все. Он остается не только языком межнационального общения, но и языком, который дает широкий выход и к русской, и к мировой культуре.
Нет необходимости говорить о значении для всех родного языка, который приходит к каждому с младенчества. Но не всякий язык открывает доступ к какой-либо большой или великой культуре — высшие достижения всех национальных культур образуют то, что принято называть мировой культурой или мировой цивилизацией. К ней можно приобщиться в первую очередь через самые крупные и распространенные языки, к которым (кроме перечисленных выше десяти) справедливо прибавить итальянский, турецкий и персидский. Русский язык и русская культура, развившись позже некоторых европейских, на протяжении XIX века сумели освоить главные достижения всех других европейских стран. В XX веке СССР серьезно осваивал и многие духовные ценности Востока.
Сказание о Гильгатеше, возникшее в III тысячелетии до н. э., записано клинописью на глиняных пластинах.
Япония в прошлом веке поставила задачу перевести на японский язык все главные произведения основных народов мира, включая литературу Древней Греции и Древнего Рима. По обширности переводов и книгоиздания Япония в последние десятилетия лидировала среди всех развитых стран.
Сходную задачу на век текущий поставил перед Казахстаном президент этого государства Нурсултан Назарбаев. Он призвал литературоведов, историков не только искать и восстанавливать памятники степной и кочевой культуры, документы из архивов, составляющих золотой фонд казахской литературы, но и переводить на казахский язык и издавать шедевры мировой литературы. Задача грандиозная! Но даже частично нельзя ее решить без взаимодействия с русской культурой и русским языком.
Самое опасное и нежелательное средство языковой политики любого государства на Земле — принуждение и насилие. Известно, что диктатор Испании генерал Франко запретил в Каталонии использовать каталонский язык вплоть до повседневного общения. Даже в семейном кругу люди с опаской говорили на родном для восьми миллионов каталонцев языке. В 1977 году автономия Каталонии была восстановлена.
И пошла ответная реакция: каталонский язык не только восстановил статус государственного, но начал вытеснять испанский язык. В Барселоне и во всей Каталонии сегодня нет ни одной испаноязычной школы, а испанский язык изучается здесь как иностранный. Хочешь учиться на испанском языке — пожалуйста, переезжай в соседнюю испанскую провинцию. Да, таким оказался ответ каталонской элиты на испанизацию, проводимую в Каталонии с XIX века и породившую сильное национальное движение. Каталонский (или каталанский) язык — седьмой по распространенности язык в Европе.
На абхазском языке в Советском Союзе говорили менее ста тысяч человек в Абхазии. Однако попытка грузинизации этой небольшой закавказской республики стала одной из главных причин кровавого конфликта, происходившего здесь в 1991–1994 годы. Не разрешен он и до сих пор. Серьезное силовое давление испытывает и русскоязычное население как в Прибалтике, так и в некоторых странах СНГ. Это, кстати, одна из причин значительной «утечки умов» из многих стран, образовавшихся на постсоветском пространстве: их покидают ученые, люди, обладающие административными талантами, спортсмены, музыканты…
Любой радикализм вреден и опасен — в том числе и при обращении властей с языками собственных стран. В Советском Союзе было время, когда в рамках борьбы с «иностранным влиянием» из русского языка пытались исключить вполне прижившиеся слова и понятия, взятые из других языков. Так, например, предписывалось исключить из всех публикуемых материалов слово «шофер», заменив его словом «водитель». Но в последние несколько лет сходные предписания разрабатываются и для национальных языков в некоторых странах СНГ. В большинстве случаев такая самодеятельность может лишь обеднить, а не обогатить национальные языки.
В каждом живом языке есть большой пласт интернациональной лексики, и обойтись без нее невозможно. Не буду говорить о других языках, например, об очень сложных отношениях между французским и английским языками, которые осложняют жизнь в Европейском союзе. Огромные размеры России, ее интенсивные контакты с многими странами на востоке, юге и западе, ее открытые пространства и ее история привели к очень большому числу заимствований из других языков. Н такое явление чаще всего следует рассматривать не как недостаток, а как преимущество, как процесс взаимного обогащения. Кстати, у русского языка в таком процессе больше возможностей, чем у некоторых других, например стесненных горами или занимающих значительно меньшую территорию. Русский язык оказался богаче многих других менее распространенных или более консервативных языков именно потому, что в нем ассимилировались слова и понятия из многих как восточных, так и западных языков. Еще А. С. Пушкин говорил о русском языке: «Переимчивый и общежительный в своих отношениях к чужим языкам». Пушкин писал о слове «vulgar»: «Люблю я очень это слово, но не могу перевести». Сегодня это слово, пришедшее из «Лондона щепетильного», не нуждается в переводе.
