Непреодолимое черничное искушение - [67]

Рой взял маленький камушек и загляделся на маленькую розовую полоску в самой его серединке.

– Ага, они жили там до тех пор, пока мой дед не сорвался с места и не переехал в Бейкон.

– А почему он переехал?

– Он встретил женщину из Бейкона, – сказал Рой. – И влюбился.

Ветер играл с цветами под нами. И я чувствовала, что Рой опять смотрит на меня.

– Этой женщиной была моя бабушка, – добавил Рой, кладя свою ладонь слишком близко к моей.

Я поспешно спрыгнула со стены, стараясь не обращать внимания на то, что творилось у меня внутри, а там творилось что-то неладное.

– Что ж, он оказался в очень красивом месте, – заметила я, оглядывая окрестности. – Только посмотри на эти цветы, – я попыталась сорвать крошечный голубенький цветочек, но стебель оказался неожиданно крепким, и у меня не получилось.

Рой встал у меня за спиной.

– Так у тебя ничего не выйдет, – он стоял так близко, что я чувствовала тепло его тела, мы почти касались друг друга. – Нужно вот так.

Он обхватил стебель рукой, при этом его рука слегка касалась моей, а потом потянул стебель – и вручил мне цветок. Наши пальцы на мгновение переплелись. Солнце как ни в чем бывало продолжало катиться за горизонт. Мы пошли вдоль стены, и я заметила, что стало гораздо тише – насекомые постепенно умолкали.

– А что было потом? – спросила я. – Ну, с твоими бабушкой и дедушкой.

– О… ну, они купили вот эту землю. Мой дед хотел начать тут выращивать и перерабатывать чернику.

Здоровенный кузнечик тяжело выпрыгнул прямо из-под наших ног.

– Звучит неплохо.

Рой кивнул.

– Да, это было отличное место для черники, ее было очень много. Ты же видела в городе статую?

– Статую?

– Да, женщину с ведром черники.

Похоже, он имел в виду ту фигуру, отражение которой я как раз пыталась сфотографировать, когда позорно рухнула с мостков в воду.

– А, да, кажется, видела.

– Необычно, правда? – сказал он. – В большинстве городов ставят памятники основателям города, защитникам или вроде того. А у нас вот черничная леди.

– А я думала, что она держит ведро с виноградом.

– Только не говори об этом больше никому в Бейконе. А то они вышвырнут тебя из города пинком!

Я засмеялась.

Он протянул руку и коснулся моего лица чуть выше правого глаза.

Я замерла.

– У тебя тут пятнышко, – сказал он, пытаясь оттереть его.

– Это родимое пятно. И его нельзя убрать.

Рой наклонился ближе.

– О, точно, теперь я вижу.

Я снова пошла вперед.

– И что было дальше?

– Что было дальше? А, ты имеешь в виду ферму… Ну, мой дед изучил все, что касалось черники, а потом сделал для себя выводы о том, как ему лучше всего обустроить плантацию, какие сорта ягод будут расти на этой почве лучше…

– Не знала, что существуют разные сорта черники.

Рой выглядел удивленным.

– Ну конечно, их много.

– Интересно, – сказала я. И задумалась, как растет черника. Почему-то мне казалось, что она растет как виноград, на лозе, которая вьется по решетке…

– Черника ведь растет на лозе, да?

Он усмехнулся и поймал в кулак какое-то насекомое:

– На лозе? Черника?! Нет, у нее кустики.

– А, точно, кустики. Ну конечно.

Он сорвал цветок анютиных глазок и протянул мне.

– Это очень красиво, Эллен, – сказал он. – Мне нравится.

– Да, мило, – я завертела стебелек цветка между пальцами.

– Я говорил не о цветке.

Я издала нервный смешок и почувствовала, как кровь приливает к моему лицу, и поспешила вернуть его к рассказу:

– И дальше что было?

Рой улыбнулся.

– Ну, думаю, что у деда росло все, за что бы он ни взялся: и люцерна, и артишоки, что угодно. Так всегда говорил дядя Чет. Дед знал точно, что сработает, а что нет, что пойдет плантации на пользу, от чего ягоды станут крупнее и слаще, ну и все такое.

– Похоже, он нашел свое призвание, – заметила я.

– Да, думаю, так оно и было, – он убрал мне волосы, упавшие на лицо. – Вот так. В твоих глазах есть что-то особенное, они слишком красивые, чтобы их прятать под волосами.

Я смотрела на свой букетик, и Рой, надеюсь, не мог видеть, как вспыхнули мои щеки.

– Значит, у них была ферма.

– Да, и дела шли очень хорошо. Они продавали чернику в магазины, рестораны, гостиницы, везде. И еще бабушка сама торговала черникой.

– Значит, они преуспевали?

– Да, дела у них шли весьма неплохо. Потом родился дядя Чет. Когда он подрос и научился ходить – он бегал тут, среди кустиков черники, и рвал ягоды и ел их. Он рассказывал мне, что в детстве у него вся одежда всегда была в синих черничных пятнах и разводах. Он унаследовал от деда его талант, а может быть, даже превзошел его. И он очень любил это место.

Рой остановился у кучки вывалившихся из стены камней и стал поднимать их и вставлять обратно.

– Так-то лучше, – удовлетворенно кивнул он, стряхивая с ладоней грязь.

Я представила себе мальчика, который бегает среди кустов черники в лучах теплого летнего солнца.

– Все это так чудесно звучит.

– Уверен, это и было чудесно, – Рой помолчал. – Но все когда-нибудь кончается, – он огляделся по сторонам и остановил взгляд на малиновке, которая уселась на край стены, ее крылышки подрагивали. – Мой дед, в конце концов, продал ферму. Они просто уже не могли с ней справиться.

Мы подошли к тому дальнему уголку фермы, где стояла группка дубов – а один огромный, старый скрипучий дуб стоял отдельно, словно тут была коктейльная вечеринка для дубов, а он не захотел в ней участвовать.