Непреодолимое черничное искушение - [45]

– Моя дядя был классный парень, – возразил Рой.

Я улыбнулась.

– Ну так и мой дед тоже.

Он снова уставился на письмо, словно пытался прочесть что-то важное между строчек. Потом провел пальцем по маленькому шраму около глаза: – Дядя был здесь, когда я получил вот это.

Я смотрела на шрам, тоненькую, почти не видную линию – и мне стало интересно, каким образом он появился.

– И как ты его получил?

– Учился кататься на двухколесном велосипеде, – ответил Рой. – Свалился и поранился. А еще руку сломал, – он покосился на правую руку. – Мне было шесть лет.

– И твой дядя…

– Он сгреб меня в охапку и помчался в больницу. Держал меня за руку все время, пока мне накладывали гипс, пока зашивали рану под глазом. Я перепугался тогда до смерти. А он все твердил, что если я все выдержу – то мне можно давать медаль за храбрость.

Я улыбнулась.

– Очень мило.

Глаза Роя блеснули.

– Да, так и было, – он отвернулся и стал смотреть куда-то вдаль, мысленно, видимо, восстанавливая события того дня. – Можешь верить, можешь не верить, но он ведь действительно дал мне ее. Эту медаль. Настоящую. Он уехал куда-то вечером и вернулся с Крестом за выдающиеся заслуги. Это была награда дедушки. Он ее заработал во Второй мировой и подарил дяде Чету.

– Шутишь.

– Нет, не шучу. И дядя Чет настоял, чтобы я взял его, хотя я знал, что он очень любил эту вещь. Орден и сейчас у меня. Лежит в столе, в коробке.

– Можно книгу писать, – я была так растрогана этим жестом его дяди, что мне стало еще хуже от мысли, что мне не довелось с ним познакомиться.

– Он был потрясающим парнем, – Рой поглаживал спинку скамейки, словно проверяя ее на прочность. – Он был мне как второй отец. Мой родной отец часто уезжал по работе, и дядя Чет помогал мне решать всякие разные проблемы, когда я был маленьким. Он любил море и корабли – и я помогал ему чинить лодки, вязать узлы, разбираться в моторах, ну все такое. Он научил меня работать руками и обращаться с инструментами – научил любить эту работу. Сознание, что ты можешь что-то сделать сам, своими руками… – Рой посмотрел на меня с такой горячностью, что я прямо почувствовала присутствие Чета Каммингса. – Это то, что делало его счастливым.

– Он, наверно, был очень талантливым, – я смотрела, как ветер шевелит травинки. – И отличным воспитателем.

Рой откинулся на спинку скамейки и тоже стал смотреть на траву.

– Если что-нибудь ломалось, – сказал он, – дядя Чет всегда это чинил. Он никогда ничего не выкидывал и не спешил покупать новое взамен сломанного, – Рой сделал паузу, потом продолжил: – Он был необыкновенный, и я рад, что под конец он переехал жить ко мне.

Я посмотрела на дом, а на скамью упали несколько капель дождя.

– Так это твой дом?

– До последнего гвоздя мой.

– Но хозяином числится Честер Р. Каммингс. А это твой дядя.

– Нет, – ответил Рой. – Это я. Честер Рой Каммингс. Но все зовут меня просто Рой.

– Ах вот оно что, – теперь я поняла, что к чему. – Это многое объясняет.

Я смотрела, как ветер легонько шевелит листья на деревьях, и думала о том, как Чет Каммингс передавал свои умения Рою и как много это значило для них обоих.

– Тебе повезло, что у тебя был такой дядя, как Чет. Дядя и отец, – сказала я. – А у меня отца почти не было. Он умер, когда мне исполнилось всего четырнадцать.

– Так рано.

Я кивнула, пытаясь вызвать в памяти лицо отца, пытаясь восстановить те мелочи и детали, которые со временем стерлись. И я поняла, что то же самое произойдет и с моими воспоминаниями о бабушке.

– Очень тяжело терять кого-то в таком юном возрасте, – произнес Рой. – Впрочем… в любом возрасте это тяжело, – он взглянул на письмо. – Я бы очень хотел помочь тебе, Эллен. Но я понятия не имею, о чем тут говорится – все эти извинения… – он развернул письмо и снова стал его читать. – А твоя бабушка… она ничего не рассказывала о моем дяде?

– Нет, – покачала я головой. – Она вообще почти ничего не рассказывала о Бейконе. Поэтому я так отчаянно и хотела с ним встретиться.

Рой вздохнул.

– Ну, что уж… – он протянул мне письмо.

В воздухе появился легкий металлический запах приближающегося ливня, и я невольно подумала, что сейчас небеса разверзнутся и обрушатся на нас дождем.

Рой, не отрываясь, смотрел на письмо в моей руке. И чем дольше он смотрел – тем больше я понимала, что смотрит она на самом деле не на письмо, а на кольцо на моем пальце.

Пауза была долгой. Потом наконец он произнес:

– Ты собираешься замуж.

Он все смотрел и смотрел на кольцо.

– Да, – ответила я, чувствуя внезапное смущение, от которого желудок у меня болезненно сжался.

Он наклонился, сорвал несколько травинок и начал внимательно их изучать.

– Раньше я его не видел.

– Мне пришлось его снять, – сказала я, голос у меня звучал виновато, как будто я и правда специально ввела его в заблуждение. – Было еще хуже, чем сейчас, – я подняла руку и пошевелила пальцами. – Может быть, это из-за соли в воздухе…

Он кивнул и еще внимательнее стал изучать сорванные травинки. А потом подбросил их в воздух.

На письмо упала капля дождя, на этом месте расплылось небольшое чернильное пятно. Я вытерла его кончиком пальца, аккуратно сложила письмо и убрала его в конверт.