Она смахнула непрошеные слезы.
— Еще лучше.
— Я безумно люблю тебя.
— Просто замечательно! Ты все отлично продумал, — ответила Белинда, вытирая мокрые щеки. — Я тоже тебя люблю. Так что, думаю, у меня просто нет иного выхода. Я остаюсь твоей женой.
Сложно сказать, кто первый начал, но всего секунду спустя они крепко сжимали друг друга в объятиях, страстно целуясь.
Через какое-то время им все же пришлось оторваться друг от друга.
— Знаешь, если мы останемся вместе, то разозлим всех наших родственников, — заметила Белинда.
— А тебя это волнует? Они уже пытались нас разлучить — и что из этого вышло?
— И все из-за этой бесконечной вражды, — кивнула она.
Истербридж улыбнулся:
— Мы с этим покончим. Предлагаю прямо сейчас заняться любовью.
— Это квартира Сойера, — напомнила ему Белинда.
Он огляделся по сторонам:
— По-моему, отличное место. Или ты можешь предложить что-нибудь получше в этот промозглый дождливый день?
— Колин…
Белинда засмеялась, когда маркиз повалил ее на пушистый ковер перед камином и стащил с дивана плед.
Очень скоро такие мелочи, как плохая погода, полностью перестали их волновать…
А потом они лежали на диване, прижавшись друг к другу, и смотрели, как по стеклу в лондонской квартире Сойера катятся капли дождя.
Колин откашлялся.
— Знаешь, все эти три года я ни о чем не думал, кроме мести. Это было так удобно. Передо мной стояла одна-единственная цель, а все остальное было не важно.
— Из-за того, что я ушла?
— Ты не просто ушла. Ты сбежала, — усмехнувшись, ответил Истербридж.
— И как это у меня только получилось — в туфлях на платформе в три дюйма и коротком платье с блестками?
— Я хотел раздеть тебя с первой минуты той встречи.
Белинда глянула на маркиза сквозь ресницы.
— Именно так ты и сделал.
— Тот наряд прямо-таки создан для соблазнения. О чем ты только думала, надевая его? — игриво спросил Колин.
— Я думала, что попала в Вегас и хочу отлично провести время, — краснея, призналась она.
— Понятно, — кивнул маркиз, — ты уже тогда начала все делать по-своему, хоть еще и не осознала этого.
— Возможно, — я говорю: возможно, но вовсе не обязательно! — когда я увидела тебя в том отеле, то решила, что и с места не стронусь, пока ты не обратишь на меня внимания.
— Ага, — довольно кивнул Колин. — Наконец-то мы дошли до признаний. Теперь моя очередь. Я заранее знал, что ты остановилась в «Беладжио».
Глаза девушки удивленно расширились.
— Неудивительно, что твоя самоуверенность цвела тогда пышным цветом.
Истербридж положил руку ей на грудь.
— Да, но следующие три года мое сердце безнадежно страдало.
Белинда взглянула Колину в лицо:
— Ты узнал, почему наш брак так и не был расторгнут в Неваде?
— Теперь самое главное признание, — вздохнув, сказал Колин. — Я приказал адвокату приостановить оформление расторжения нашего брака.
Сперва Белинда задохнулась от негодования, но потом весело рассмеялась:
— Я всегда это подозревала.
— Я просто голову сломал, пытаясь придумать, как мне вернуть тебя. Я даже решил покончить с враждой Вентвортов и Гранвилов. Зачем, по-твоему, я начал коллекционировать работы импрессионистов?
— Из-за меня? — спросила она, ее глаза блестели.
Колин молча кивнул.
Белинду охватила целая буря эмоций.
— Колин, это так мило и романтично! Извини, что я сбежала от тебя в Вегасе, — начала она и, когда маркиз хотел что-то ответить, прижала палец к его губам. — Утром я испугалась. Та ночь перевернула всю мою жизнь, и я не знала, что мне делать. Ты был готов рискнуть всем, а я — нет. Я не ожидала такого поворота судьбы и не могла со всем тогда справиться.
Когда Белинда опустила руку, Колин поцеловал ее, а потом сказал:
— Ты отлично со мной справилась. И пошла на огромный риск, связавшись со мной. Просто к тому моменту ты еще не привыкла к таким поступкам, а со мной у тебя все отлично стало получаться.
Белинда рассмеялась:
— Не сомневаюсь, с тобой мне еще предстоит многое испытать.
— Я всегда был господином, но у меня никогда не было сердца. Я понял это после того, как тебя встретил.
— Большинство Вентвортов с радостью бы согласились считать тебя бессердечным, — заметила Белинда.
— Это все потому, что ты украла мое сердце, — объяснил маркиз, глядя ей прямо в глаза, — а потом сбежала с ним в Нью-Йорк.
— А дядя Хью сказал бы, что вор — это ты, — улыбнулась его жена. — Ведь ты похитил сперва наш лондонский дом в Мейфэре, а затем и поместье в Беркшире.
— Просто ты не понимала: тебе принадлежит нечто более ценное, чем вся эта недвижимость. А я просто пытался вернуть свое сердце.
— Ты лишил нашу семью главной драгоценности — поместья в Беркшире.
— Единственная драгоценность, что я похитил, — это ты.
— Видимо, тогда мне надо сменить фамилию на Гранвил?
Колин слегка улыбнулся:
— Видимо, надо, если ты того хочешь.
— Да что ты говоришь? Я же тогда больше не смогу бесить всех, в том числе и твою мать, называясь Белиндой Вентворт, маркизой Истербридж?
— Называйся как хочешь, только оставайся дамой моего сердца.
— Да уж…
— Хочешь, чтобы мы заново поклялись друг другу?
— Если ты еще не заметил, — мне жутко не везет на свадьбах, — сказала она, проглотив комок в горле.
Маркиз нежно поцеловал жену.
