Непойманный дождь - [69]

— Обгоревший дом — Музей масок, — пояснила она дрожащим, расплывающимся голосом, когда Андрей закончил разговор, — а насчет банка я и не знала, думала, в самом деле это бонусы в игре, только бонусы. Я ничего не знала!

— Хорошо, Тонечка, только не плачь. — Андрей присел перед нею на корточки. — Скажи, что было дальше в этой игре?

Она шмыгнула носом, смущенно посмотрела на Андрея:

— Расскажу, только… мне нужно… Я сейчас. — Тоня подъехала к столу, выдвинула ящик, достала пачку бумажных носовых платков, вытерла глаза, высморкалась и вернулась назад. — Эта игра называлась «Как захватить власть в городе?».

И она рассказала все: как придумала создать форум для избранных, как придумывала игры, как они на этом форуме общались, как ей наконец-то стало весело и не одиноко, как потом мама отобрала у нее компьютер, испугавшись, что с ней произойдет то же, что и с Ефимом.

— Я ужасно скучала без этого, — призналась она, — даже на Фиму сердилась за его болезнь, но я ведь не знала!

Тоня всхлипнула, но Андрей погладил ее по голове, обнял, и она пересилила себя, не расплакалась снова.

— Все должно было закончиться в концертном зале захватом заложников, — медленно проговорила она и испуганно посмотрела на Андрея. — Неужели и это они сделают на самом деле?

— А мальчик? Мальчик пропал во время концерта, — начал Андрей, но Тоня его перебила:

— Я ничего не знаю об этом мальчике. В игре его не было.

— Значит, он пропал случайно?

— Не знаю. — Тоня задумалась. — Может, кто-то с форума узнал, что все происходит на самом деле, и решил помешать? Похитил мальчика, чтобы… — Тоня остановилась и в ужасе уставилась на Андрея. — Так получается, теракт произошел? Уже произошел?

— Нет, нет, — успокоил он ее, — ничего не произошло, мальчик просто пропал на концерте, в тот день, когда из садика исчезли дети, вот я и подумал…

— А дети?

— Детей вернули на следующий день, с ними ничего плохого не случилось.

— И не должно было случиться, по условию игры.

— И все-таки это немного жестокие игры, ты не находишь? — не мог удержаться Андрей.

— Все игры жестокие! — почти прокричала Тоня. — Все игры построены на убийстве. Лучшие из них — на загадке и все равно на убийстве. Все в них играют, и ничего!

— Да, ты права. К сожалению…

— Подождите! — Тоня дернулась в кресле. — Я вот о чем подумала… Вы говорили, что с Ефимом происходит все, как было в этой игре, и я слышала, он был сегодня в Музее масок…

— А потом в банке. И что?

— В банке — не важно. В музее… Да ведь теракт осуществится сегодня! Вдруг это будет настоящий теракт?

— Вряд ли настоящий, до сих пор была просто постановка. Но… Постановка в концертном зале — штука сложная. Возможно, ты права. — Андрей выхватил телефон и позвонил Денису…

…Если бы разумная мысль приехать к Тоне пришла ему раньше, хотя бы в воскресенье вечером, хотя бы в понедельник с утра! Когда он подъехал к концертному залу, было уже поздно хоть что-либо исправить. Растерянный Денис безнадежно взирал на обезумевшую толпу, валившую из всех дверей зала (теракт был постановкой, но зрители-то этого не знали), и совершенно не представлял, что можно предпринять в такой ситуации. А предпринимать что-то нужно было срочно, потому что Андрей наконец понял всю суть этой игры на поле реальности: Ефима водили от этапа к этапу, чтобы он вспомнил (они так и не поняли, что вспоминать ему было нечего), восстановил весь ход игры и смог таким образом вычислить, где ребенок. Это был последний этап, ведущий к цели, и вполне вероятно, когда он подойдет к завершению, от Ефима избавятся.

В толпе Долинина не найти, да его наверняка уже и нет здесь. Где же тогда может быть он? У Гриценко — самый безнадежный вариант, у себя дома — вариант самый счастливый, но вряд ли возможный, и у Александра.

Андрей оставил Дениса — на всякий случай — у выхода из концертного зала, позвонил Вениамину, попросил его подъехать домой к Ефиму, а сам отправился к Александру.

И вот он стоял и безнадежно долбил кулаком в железную дверь, прекрасно понимая, что ему не откроют, расстраиваясь, что сделать ничего больше невозможно, обвиняя себя в тугодумии и нерасторопности. Он даже не надеялся, что Долинин здесь, он вообще уже ни на что не надеялся, когда вдруг услышал тяжелые торопливые шаги, поднимающиеся по лестнице. Кто-то запыхавшийся, грузный издал вопль радостного удивления. Андрей обернулся — и увидел Бородина.

— Жив? Цел? Ну, слава богу! — Илья обнял его, потом внимательно осмотрел, видно, чтобы окончательно убедиться, что он жив и цел.

— А что случилось? Как ты здесь оказался? — Андрей, удивленный, растерянный неожиданной встречей, смотрел на майора милиции.

— Только что взяли Гудини, — одышливо проговорил Бородин. — У него была твоя фотография. Повезло тебе, Андрюха! — И опять бросился обниматься.

— Ничего не понимаю!

— Потом расскажу! Сейчас некогда. Кажется, ребята все сделали четко, но нужно убедиться… — И он застучал кулаком в железную дверь квартиры Силина. — Откройте! Милиция!

— Бесполезно! Я давно уже стучу — не откроют.

— Тогда мы к чертовой матери взорвем эту дверь! — Бородин яростно ударил ногой по железу.