Непотопляемый - [44]

С удовольствием опустившись в «ленинское» кресло (и правда удобнейшее!), Валерий с не меньшим удовольствием обнаружил, что на столике, стоявшем между ним и усевшимся напротив хозяином, уже стоит бутылочка неизменного рейнского винца, которое Профессору доставляли систематически друзья непосредственно из Германии, два хрустальных фужера и тарелочка с твердым сыром. Независимо от того времени, в которое Померанцев здесь появлялся, и даже в столь ранний час, как сегодня, Мотойер, изучивший вкусы своего гостя, ставил на стол такую вот бутылочку…

— Поухаживайте за стариком, разливайте сами, — улыбнулся Ганс Рудольфович, — а уж после и к делам можно переходить… Вы ведь по делу, как обычно?

— По делу, — не стал отпираться Валерий. И, пригубив действительно замечательного вина, Померанцев перешел к цели своего визита.

Как всегда, очень внимательно выслушавший его Ганс Рудольфович немного помолчал, размышляя о чем-то своем, и наконец, к облегчению Померанцева, слегка кивнул.

— Виталий Егорович Кругликов, говорите… — задумчиво проговорил старик. — Что ж… Личность, если я только ничего не путаю, и известная, и весьма занимательная… С необычной, но, увы, для последнего российского десятилетия вполне типичной биографией… Подождите минуточку!..

Герр Мотойер легко поднялся с кресла и скрылся в соседней с гостиной комнате. Валерий побывал в кабинете хозяина за эти годы всего пару раз, но прекрасно помнил ее обстановку, состоявшую из бесчисленного количества стеллажей, занимавших все стены, и большого письменного стола со стулом… Как он и предполагал, Ганс Рудольфович довольно быстро отыскал нужную ему папку, хранились которые в соответствии со строгой авторской системой, и, вернувшись, снова сел напротив гостя.

— Что ж, на этот раз память меня не подвела, — усмехнулся он. — Знаете ли вы, Валерий Александрович, чем именно прославился ваш фигурант?

— Увы, нет…

— А прославился он тем, — удовлетворенно кивнул Мотойер, — что столь уважаемый орган, как прокуратура — правда, не Генеральная — восемь раз заводила на вашего голубчика дела и столько же раз они благополучно — для него, разумеется, — разваливались по, заметим, неясным причинам… А теперь перейдем непосредственно к биографии малоуважаемого господина Кругликова…

Валерий устроился поудобнее в кресле и приготовился слушать: Ганс Рудольфович умел рассказывать по-настоящему интересно, как определял это Померанцев — «художественно», не упуская ни одной яркой детали.

— Итак, — начал старик, — время действия — лет восемнадцать или двадцать назад… Представьте себе весьма уютную и обустроенную двухэтажную дачку в ближнем Подмосковье, принадлежащую одному из тогдашних помощников-заместителей таможенного министра… Конечно же на территории «дачки» имеем гараж на две машины, а к ним — преотличного водителя. Даже двоих водителей, но нас интересует один из них, тот, который возит «государственное тело» — то бишь как раз волнующий вас ныне Виталий Егорович Кругликов, тогда еще просто Виталик…

Брови Померанцев сами по себе поползли вверх. И хотя он промолчал, зная, как не любит Мотойер, когда его перебивают, старик его удивление заметил:

— Зря изумляетесь, Валерий Александрович.

К несчастью, как я уже имел честь вам как-то упоминать, биография «продвинувшегося холопа» в наше печальное время скорее явление типичное, нежели наоборот… Ну-с, продолжим.

Произнесенное мною слово «холоп» тут, если вы этого не знаете, главное. Ибо так уж повелось, что умеющий прислуживать своему вельможе слуга на Руси в обиде никогда не останется… А Виталик это умел!.. Если надо — и баньку истопит, и девочек самых лучших для своего господина снимет… Правда, ходили упорные слухи, что его шеф предпочитал девочкам мальчиков… Тем более! Для кого-то «многие знания» есть «многия печали», а для нашего Виталика они оказались сплошной радостью…

Его шеф продвигался по служебной лестнице, как по маслу. И, став в конце концов важной шишкой в таможенной системе, про Виталика, как вы понимаете, не забыл, пристроив талантливого холопа в органы… Таким образом и превратился Виталик в Виталия Егоровича. Поначалу — в сержанта, а затем и офицера… Ну а с данного момента господин Кругликов, будучи весьма смышленым молодцем, и сам заскользил по карьерной лестнице, как нож по маслу — разумеется, при неизменной протекции своего шефа. И по сторонам, ясно даже младенцу, не зевал!

Взятки он научился брать, еще будучи работником канцелярии ведомства бывшего хозяина. С суммами тоже не стеснялся: сто тысяч долларов — за маленькую таможню, полмиллиона в той же валюте за большую…

— Елки-палки… — пробормотал, не сдержавшись, Валерий.

— Вы в своем мнении не одиноки, — усмехнулся Ганс Рудольфович. — Именно та же мысль пришла, видимо, в голову и новому заму, занявшему место постаревшего и, соответственно, отправившегося на пенсию бывшего уже хозяина Виталика. И хотя сам Кругликов успел к тому моменту дослужиться до звания полковника, «новая метла» вымела его из канцелярии… В один из портов Дальнего Востока… Следует ли говорить, что для Виталия Егоровича это оказалось сущим золотым дном?.. Кстати, именно там морской прокуратурой и было заведено на него первое, развалившееся впоследствии, дело. Брал он за все: за погрузку, разгрузку автомобилей, за радиоэлектронику, рыбу, мясо — ну, и за все остальное.