Непопулярные животные - [20]

– А сейчас начинающий автор гиена Полина прочитает нам стихи про исследование телесности, – объявила росомаха Елена.

Гиена прыгнула на сцену и зарычала:

Я гиена-вагина!

Я вагина гиены!

Моя вагина – как хуй,

Взрывающий общественные устои…

Запищала хомячка, заревела медведица, заверещал скунс, зарыдал от смеха лев. Смутилась гиена, но прорычала стихи до конца.

– Позвольте! – крикнула выдра. – Зачем нам эти идиотские откровения о вашей половой жизни? Мы тут только и думаем, как обрести независимость от мужиков, а вы наделяете себя какими-то нелепыми маскулинными чертами и сочиняете безвкусную порнуху! Я категорически против утверждения, что вагина – это хуй! Вы оскорбляете своими писульками саму идею вагины, низводите ее высокий вселенский смысл до банального утилитарного стручка!

– Эти стихи – говно! – крикнула барсучка.

– Это вообще не стихи! – пропищала хомячка.

– Мой кузен Тупорылый Лось такое сочиняет, когда выпьет! – проревела медведица.

– А по-моему, нормальный рэпчик, – сказал лев, но на него все зашикали.

– Видите ли, моя вагина находится в моем клиторе, – нервно захохотала гиена, – а мой клитор похож на член. Это настоящее исследование своей телесности. Я ничего не выдумываю, могу показать, если не верите!

– Вон отсюда! – запищала хомячка. – А то жопу порву!

– Она не шутит! – курлыкнула царевна-лебедь. Схватила она гиену под мышки и вылетела с ней в окно. Хорошо, что гиена ходила в спортзал и следила за весом, иначе лежала бы сейчас под ракитовым кустом.

Довезла царевна-лебедь гиену до дома на такси, дала свое перо и говорит:

– Если тебя будут преследовать, звони по этому номеру, и я прилечу тебе на помощь.

– Спасибо, царевна-лебедь! – крикнула гиена, и лебедь улетела в сторону Москвы.

Заходит гиена в интернет, а там тысячи хейтеров обсуждают видео, предлагают скинуться на проститута, называют ее шлюхой, графоманкой, падальщицей, тупой пиздой и тупым хуем. Пишут феминистки, что это не стихи, а говно гиены. И какой-то скунс предлагает ее посадить за мат на публичном выступлении.

Испугалась гиена, стало ей очень стыдно, поняла она, что ее стихи настоящее говно гиены, и решила покончить с собой. Даже веревку намылила. Хорошо, что муж вернулся с работы пораньше. Увидел он, как все ругают гиену, и начал хохотать, а вместе с ним захохотала и Полина. И сын тоже хохотал, когда прибежал из школы, потому что какой-то барсук прислал ему ссылку.

Такие уж они, эти гиены, всегда хохочут. Несерьезно относятся к великой русской литературе.

Хиджаб Надежды

Жила-была медведица Надя, феминистка и студентка МГУ. Сделал ей однажды предложение гималайский медведь Руслан. Был он скромным кавказским парнем, изучал живопись и жил на деньги папы-нефтяника. Были у Руслана скромная квартира в центре Москвы площадью 150 квадратных метров и небольшая трехэтажная дача, с горнолыжной трассой и пляжем. Стоял домик медведя Руслана на берегу быстрой речки, любил Руслан поплавать и поваляться на песочке, наслаждаясь красивым видом, хотя имелись у него на даче бассейн под открытым небом и бассейн в цокольном этаже. И после помолвки пригласил он Надежду на дачу, поесть шашлыков.

Долго Надя готовилась к поездке: читала Коран и шила себе хиджаб. У всяких там глупых радикальных феминисток хиджаб считается символом угнетения женщин, клеткой, в которую шовинистические самцы сажают безвольных самок. Но Надя была интерсекциональной феминисткой и уважала права мусульман.

Подъезжает утром Руслан к ее хрущевке, и Надя выходит с двумя чемоданами, в мешковатых штанах, огромном черном платье и черном хиджабе. Только нос из него торчит.

Испугался Руслан. Решил он сперва, что в чемоданах взрывчатка, а зверь в хиджабе террорист-смертник. А Надя ему говорит:

– Нравится? Я даже сшила исламский купальник!

Закрыл Руслан морду лапой, но делать нечего, повез невесту на дачу. И всю дорогу Надежда рассуждала о Коране и о женщинах в мусульманском мире, а Руслан зевал и говорил только «да» и «наверное».

Приезжают на виллу, а там никого, если не считать повара, горничных, садовника и охрану.

– А где все? – спрашивает Надя.

– Я думал, ты хочешь побыть со мной вдвоем, – оправдывается Руслан.

– Неприлично мусульманской девушке быть наедине с мужчиной, если они еще не женаты, – говорит Надя.

Делать нечего, вызвал Руслан сестер, Зульфию и Гузель. Жили они на батиной вилле в километре от домика Руслана. Приплывают на катере гималайские медведицы, обе в пляжных сандалиях от Джимми Чу, Зульфия в маленьком платье от Версаче, Гузель в шортах от Кавалли и в топе без бретелек.

Уставились на Надю Зульфия и Гузель, но ничего не сказали по поводу ее наряда. Уселись в шезлонгах на пристани, пьют сухое мартини со льдом.

А Надя им:

– С каких это пор мусульманки употребляют алкоголь?

– Это не алкоголь, а домашний лимонад из бузины с травами, – наврала Гузель. – Его просто налили в бутылку из-под мартини, потому что не было другой тары.

– А можно мне тоже лимонада? – говорит Надя.

– Изволь, – говорит Зульфия громким голосом. – Сейчас повар Руслана нальет тебе лимонада в другую бутылку из-под мартини.

Сидит Надя в шезлонге, пьет лимонад, беседует с сестрами Руслана. Она им про Жижека, Секацкого и Исраэля Шамира, они ей о клубах да парнях. Солнышко припекает, жарко медведице в мусульманском наряде. А Руслан с поваром на берегу жарят барбекю. Переворачивает Руслан щипцами свиные ребрышки. Озверела Надя от жары и запаха свинины, подбегает к Руслану: