Непопулярные животные - [19]
Летают по комнате клочья шерсти, выдра зализывает раны, хомячка в душе отмывается, а лебедь перед зеркалом сидит – чистит перья, поправляет макияж. Вот и родители лебедя вернулись с дачи: позвонил им сосед-медведь и сказал, что их сын устроил оргию. Застеснялись феминистки и сразу разбежались по домам, только хомячка Катя застряла в сливе и пришлось бате-лебедю ее доставать тросиком.
Наутро лебедь Андрей написал подругам, что больше не видит себя в роли трансфеминистки и хочет стать обычным мужлом. Уж очень болела клоака, изодранная Катей.
Но не так-то легко мужлу уйти от течных самок. Выдра Маша присылала лебедю нежелательные подарки, караулила его удома и писала на стенах: «У лебедя Андрея сифак и гонорея!»
Хотел Андрей обсудить харассмент, да было уже не с кем.
Вагина Гиены
Жила-была гиена Полина, которая любила писать стихи. Считалась гиена отличной хозяйкой: держала весь квартал в чистоте и готовила из падали вкусные котлетки. Муж-гиена и сын-гиена были всегда хорошо одеты и поглажены. Муж на работе кушал приготовленный гиеной ланч и слал Полине милые эсэмэски, а сын дарил гиене картинки с подписью «Дорогой мамочке!». Соберется вечером у телевизора семья гиен и хохочет. Такие уж они, гиены.
Всем была довольна Полина, но хотелось ей всенародного признания. Писала гиена стихи об актуальных проблемах. Например, о любви и отношениях, о природе и вкусной еде. Вывешивала она стихи на яндекс-дзене, но там их никто не читал. Позвонила ей однажды подруга, росомаха Елена, и пригласила ее на фестиваль феминистской поэзии в «Этажах».
Говорит Елена гиене:
– Только не надо читать всякую графомань. Ну, там, про любовь и цветочки-хуечки. У нас не какой-то там союз пейсателей Верхней Пышмы, нужны настоящие стихи. Например, про принятие себя, исследование телесности, проблемы гендера, рождаемость и аборты, давление кровавого режима на женское самосознание.
– Окей, – отвечает гиена. – Постараюсь удовлетворить все ваши запросы.
Вечером отправила гиена сына и мужа спать и села за ноутбук, даже посуду не помыла. Сидит в творческих муках, вспоминает наказы росомахи. Пожалуй, если напишет что-то не то, Елена ее оцарапает своими огромными когтями. Сделала себе гиена чашечку эспрессо и начала:
Проснулся муж гиены, вышел попить водички. Показала ему Полина свои новые стихи, и муж их похвалил.
– Отличные, – говорит, – стихи. Внушають.
– Нет, Саша, ты мне правду скажи! – требует гиена. – Наверное, это ужасные стихи, и меня все звери засмеют.
Поморщился муж и добавил:
– Однако слишком много восклицательных знаков.
– И ничего не много, – обиделась Полина.
Хотел муж сказать, что не стоит писать про особенности его половой жизни, но промолчал. Во-первых, у Полины зубы были больше, чем у него, а во-вторых, ее канал все равно никто не читал.
Настал день фестиваля. Надела гиена красивое платье в цветочек и туфли на каблуках, распечатала стихи, положила их в клатч и побежала в «Этажи». Приходит в назначенное место, а там никого, только росомаха Елена возится с проектором и у дверей зала царевна-лебедь красит клюв.
– Полина, – представилась гиена.
– Очень приятно, я тоже Полина, – ответила царевна-лебедь. – Я трансфеминистка, а вы?
– А я самая обычная патриархальная феминистка, – ответила гиена и побежала вытирать стулья спиртовой салфеточкой, чтобы не подцепить заразу.
Тут прибежали другие поэтки – хомячка, барсучка, медведица, выдра и енотка. Все они были москвичками и очень злобно глядели на лебедя Полину.
– А где же публика? – спросила гиена.
– Очень нам нужна какая-то публика! – пропищала хомячка. – Мы самодостаточные женщины и ни в какой публике не нуждаемся.
Тут в зал случайно заглянул лев, узнал, что за мероприятие проходит, и скромно сел в уголке. Зашел барсук с фляжкой коньяка, за ним енот с полторашкой пива и скунс с ведром попкорна. Уселись в заднем ряду и ждут.
– Ну, можно начинать, – говорит росомаха Елена. – Публики даже больше, чем нужно. Вы, мужчина с пивом, я вас попрошу выйти. Объявляю наш вечер феминистской поэзии открытым.
Енот, конечно, никуда не вышел, зато достал смартфон и начал снимать.
Первой влезла на сцену хомячка. Поправила микрофон и пищит:
– Я сейчас зачитаю мою новую поэму «Порванная жопа мужла», это про то, как я летала в клоаке одного шовинистического лебедя, который притворялся феминисткой.
Остальные поэтки понимающе засмеялись, а лебедь Полина заерзал на стуле.
Гиена достала из клатча бумажку и начала повторять свои стихи. И пока выступали другие поэтки, она выучила их наизусть.
