Непокорное сердце - [47]

Улыбка Торна получилась слегка натянутой. У него промелькнуло в голове, как бы отреагировал король на то, если бы узнал, что леди навряд ли девушка, и что у него нет желания воспитывать огнедышащих драконов с Шаной, неважно, принцесса она или нет.

– Если вы советуете мне, сэр, как можно быстрее заиметь наследника, я думаю, что честно будет с моей стороны предупредить вас, что мне придется быть очень осторожным со своим оружием и не сводить с него глаз, иначе леди лишит меня моих, мужских достоинств. И не сомневаюсь, что она в придачу еще вырежет мое сердце, чтобы увидеть его у своих ног.

Эдуард рассмеялся.

– Неужели женщина, дерзкая или нежная, как летний бриз, может сбить тебя с цели? Я всегда видел в тебе способность поставить валлийцев под каблук. И ты из тех мужчин, которые держат своих жен под каблуком тоже!

Торн улыбался, но внутри у него все кипело. Хотя лицо Шаны и было белым, как мел, когда она выходила из-за стола, ее носик задирался так же высоко, как и всегда. Нет, она не вызывала у него жалости. Если бы эта девушка воздержалась от клеветы на него, они могли бы избежать этого проклятого брака! Де Уайлд сжал челюсти и с удовольствием выпил меда. Господи! Как он жалел о том, что не сделал того, в чем его обвиняли. Он был дураком, сдерживая свою страсть, особенно, когда леди снова и снова повторяла ему, с каким желанием она ложилась в постель с другим. Действительно, перспектива жениться на этой высокомерной стерве вызывала у него такую неприязнь, что Торн заметил, что пьет мед гораздо чаще, чем ему этого хочется. Женщина, которая вскоре должна стать его супругой, не вызывала в нем желания, а только злобу и раздражение.

Наверху мысли Шаны не отличались оттого, что думал Торн. Слезы застилали ей глаза, когда она думала о Мервине и обо всем, что там оставила. Девушка ругала графа и английского короля вместе с ним, так как с прибытием Эдуарда все ее надежды и самые сокровенные мечты о будущем, связанные с Барисом, ускользнули от нее, как вода сквозь пальцы. Принцесса с горечью подумала, что польза от прибытия короля была только в том, что теперь у нее отдельная комната и ей не нужно спать с графом в одной постели.

НО ТОЛЬКО НА ВРЕМЯ, – шептал ей внутренний голос, – И ТЫ СНОВА БУДЕШЬ РАЗДЕЛЯТЬ ЕЕ С НИМ…

Шану всю затрясло от одной этой мысли. Она соскочила с постели и обхватила себя руками, задрожав с новой силой. И хотя комната, в которой она теперь находилась, была просторной, девушка внезапно почувствовала себя заточенной в монастырь, воздух казался спертым и душным. Принцесса колебалась только минуту, затем снова надела платье и туфли.

Коридор был темным, и лишь изредка встречавшиеся свечи слабым мерцанием рассеивали мрак вокруг себя. У Шаны дрожали ноги, когда она приблизилась к большому залу. Хриплые крики и смех не утихли за последние часы. А, взглянув с лестницы, девушка убедилась, что находившиеся внизу все еще жадно поглощали еду и питье. Не дыша, Шана прокралась на узкую галерею, которая соединялась с залом. Отсюда было недалеко до укрепления, где сегодня утром она гуляла с Седриком.

Шана не обращала внимания на ночную прохладу, ей было даже приятно ощущать дуновение ветра на щеках и в волосах. Лунный свет серебристой вуалью окутал землю, но девушка нигде не могла найти тихого убежища, его просто не существовало. Принцесса прислонилась к зубчатой стене, чувствуя, что ее мозг и душа изнемогают и не в состоянии избавиться от мысли, которая как колокольный звон отдавала в ее голове снова и снова.

Она должна выйти замуж за графа. Боже милостивый, за графа!

Шана почувствовала, как чья-то рука коснулась ее плеча. У нее перехватило дыхание, когда она увидела перед собой близко посаженные глаза лорда Ныобери.

– Леди Шана, что заставило вас выйти в такой поздний час? Я думал, что вы уже спите.

– Я не могла уснуть, – быстро сказала она, почувствовав себя неловко, когда его взгляд дерзко скользнул по ее груди.

– Граф невнимателен к вам, отпуская одну бродить в такой поздний час без сопровождения, без защиты, особенно после объявления помолвки.

– Нет нужды притворяться, лорд Ньюбери. Мы оба знаем, что граф навряд ли влюблен в меня, так же, как и я в него.

– Тогда, возможно, вы не возразите против поцелуя.

– Нет, – холодно отказала она.

– Почему, миледи? Вы еще не обвенчаны. При таких обстоятельствах Торн едва ли будет возражать, если я отведаю его будущую жену. В конце концов, замок Лэнгли будет его.

– Его? – Шана смутилась. – Но Лэнгли принадлежит королю.

– Так точно, миледи. После смерти лорда Монтгомери замок перешел к королю, и он может распоряжаться им по своему усмотрению. – Он улыбнулся, увидев, что она смутилась. – Мы знаем, что Уэльс не сможет противостоять Англии. Король призвал нас четверых: Бастарда, сэра Квентина, сэра Джеффри и меня, посулив в награду замок Лэнгли за хорошо проделанную работу.

Эту новость ошеломила Шану.

– Что? Вы хотите сказать, что Эдуард передаст Лэнгли в награду за победу, если…

– Не если, миледи, а когда, так как это теперь вопрос времени. Все решится, как только валлийцев поставят на колени раз и навсегда. Безусловно, вы это знаете.