Непокорная жена - [52]

– Сначала мы должны решить, что делать дальше с нашим брачным контрактом.

– Мы? Сейчас? Ты представляешь, как страстно я хочу обнимать тебя вот так? Неужели ты настолько жестока, что отвергнешь меня в данный момент? – Он постарался придать своему голосу легкость и некоторую шутливость, чтобы не испугать ее. Только не сейчас, когда он так близок к заветной цели.

– Но разве не ты первый отверг меня когда-то? – сказана она так же шутливо. – Неудачи не губят нас, а только укрепляют – так, кажется, говорят?

Фредерик повалился на спину со стоном разочарования.

– Проклятие, так обычно говорила моя бабушка.

Элинор склонилась над ним, и он ощутил ее теплое свежее дыхание на своей шее.

– Но ты можешь продолжить целовать меня, Фредерик. Ты можешь считать меня распутницей, но мне не хватает твоих поцелуев.

Опершись на локоть, он приблизил свои губы к ее губам, но остановился, взглянув на нее. Она закрыла глаза и откинула голову назад в ожидании.

– Я должен быть уверен, что правильно понял тебя. Ты просишь, чтобы я целовал тебя?

– Да, – тихо сказала она, открыв глаза и встретившись с ним взглядом. – Неужели ты будешь так жесток, что откажешь мне в этом?

– Надо подумать. Хм-м… – Он прихватил зубами ее ухо, потом коснулся губами шеи. – Значит, ты не просто просишь, а умоляешь, чтобы я целовал тебя?

– Леди никогда никого не умоляет, – чуть слышно возразила она.

– Не знаю, как прочие леди, но ты явно готова умолять меня. – Он дразнил ее губы своими губами, нежно касаясь их, а потом отстраняясь.

– Ты просто негодяй, – сказала она с улыбкой.

– Конечно. И ты отчаянно жаждешь поцелуев этого негодяя.

– Ну хорошо, если нет другого способа повлиять на тебя. Я умоляю поцеловать меня, Фредерик. Этого достаточно?

– Вполне, – глухо произнес он и прильнул к ее губам. Минуту спустя он оторвался от нее, чувствуя, что постепенно теряет контроль над собой.

– Теперь ты поняла, что я выиграл пари? – насмешливо сказал он, слегка щелкнув ее по носу.

Элинор резко втянула воздух.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Помнишь тот день в парке у Хенли? Я поспорил с тобой, что ты будешь умолять меня поцеловать тебя еще до окончания года. Теперь ты должна мне сотню фунтов, насколько я помню.

Краска мгновенно сошла с ее лица, и она встала с постели, дрожа всем телом.

– Боже милостивый, вот, оказывается, в чем дело. Ты заманил меня сюда, чтобы выиграть пари. Какая же я дура!

– Не говори глупостей, дорогая. – Он взял ее за руку, но она высвободила ее и отошла на два шага от кровати.

– Как я могла дважды поддаться на обман?

– Неужели ты действительно думаешь, что я пригласил тебя сюда только для того, чтобы выиграть пари? – тихо сказал Фредерик.

– Ты сам только что сказал…

– Боже милостивый, – прервал он ее, чувствуя нарастающий гнев. – Я же пошутил. Ты полагаешь, что я способен на такой обман?

– Да… то есть нет, – поправилась она. – На самом деле я не думаю, что ты способен на это. – Она поспешила поднять свою мантилью и быстро продела руки в рукава. – Я хочу верить, что это не так, однако до конца не уверена. Неужели ты не можешь понять это?

– Нет, Элинор, не могу. – Он встал и пересек комнату, остановившись перед ней со сложенными на груди руками. – Две минуты назад ты лежала здесь, доверившись мне и позволяя интимные ласки. А сейчас ты сомневаешься в моих словах? Черт побери, что мне теперь делать? Скажи, как я могу вновь заслужить твое доверие?

Элинор покачала головой:

– Ты никак не можешь понять…

– Тогда почему бы тебе не попытаться объяснить мне, прежде чем уйти с чувством оскорбленного достоинства? Да, четыре года назад я злоупотребил твоим доверием, – произнес он, заметив в свете свечи блеск в ее глазах. – Но теперь мы стали взрослыми, и я надеюсь, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, помимо моих сестер. Я полагал, что мы друзья. Я откровенно ответил на все твои вопросы о моем прошлом. И тем не менее ты не доверяешь мне?

В ее глазах появились слезы, и она отвернулась от него.

– Ты не понимаешь…

Он взял ее за руку и повернул к себе лицом.

– Тогда объясни, черт возьми.

– Хорошо, – всхлипнула она, освобождаясь от его захвата. – Тот поцелуй четыре года назад ничего не значил для тебя, а я не могла забыть его все это время. Все эти годы я слышала сплетни о тебе, и даже когда попросила отца подыскать для меня подходящего мужа, я мечтала о тебе. Я ужасно тосковала по тебе.

Элинор начала ходить туда и сюда по комнате перед камином, стараясь не смотреть на Фредерика.

– Я не смела никому признаться в своем чувстве. Даже Селина считала его слепым девичьим увлечением. Но оно не проходило. Четыре долгих года я притворялась, что меня нисколько не волнуют слухи о том, что ты имеешь одновременно нескольких любовниц, соблазняешь замужних женщин и развлекаешься с вдовушками в постели. Можешь ли ты понять, как я страдала при этом? Как ненавидела себя за свою слабость? Как старалась делать вид, что я не глупая телка, привязавшаяся к мужчине, который даже не замечает меня?

Боже милостивый! Фредерик не знал, что сказать на это. Все эти годы она ненавидела себя за то, что привязалась к нему? И все эти годы она страдала из-за него? Проклятие, он портил все, к чему бы ни прикасался, и все вокруг отравлял своим присутствием. Он недостоин даже взгляда Элинор. Однако он причинил ей боль, и она страдает до сих пор, если судить по выражению ее лица. Она никогда не сможет доверять ему, считая его бездушным негодяем.