Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - [63]

ФРС приступила к делу, и ее руководители обратились к президенту Никсону, не желавшему выпускать БХК из-под контроля.

«Банковское дело не должно доминировать над коммерцией или подчиняться ей, – заявил Никсон прессе в марте 1969 года. – Чтобы защитить конкуренцию и разделение экономических сил, я выступаю за распространение федерального регулирующего закона на холдинговые компании с одним банком и советую Конгрессу принять быстрые и решительные меры».

«Решительные меры» явились в виде поправки 1970 года к Закону о БХК, где определение холдинговой компании было изменено: не два банка и более, а один банк и более. Теперь под ударом оказалась и компания Wilshire со своим банком. Вопрос состоял лишь в том, действительно ли Зигги «контролировал» TCNJ до поправки 1970 года. В этом случае отношения Wilshire и TCNJ связывались остаточными правами[80], и компания могла продолжать владеть банком.

«Мы намерены утверждать, – заявил Роджин Коэн своей группе, – что Wilshire приобрела контролирующее положение в Трастовой компании Нью-Джерси до принятия поправки к Закону о БХК, а следовательно, требование ФРС о разделении компаний безосновательно. Wilshire купила достаточную долю акций TCNJ и уже много лет управляет банком на основании исходного закона». И Зигги, и остальные слушатели признали, что план Коэна основан на мудром расчете.

Однако Федеральная резервная система была другого мнения.

Sullivan and Cromwell изложили свои аргументы чиновникам ФРС осенью 1975 года, но не смогли убедить их в том, что компания Wilshire установила контроль над банком до поправки 1970 года. Они ответили, что Зигги и его команда до поправки хотя и обрели в TCNJ определенное положение, но его нельзя назвать контролем[81].

Коэн расценивал ситуацию по-другому. Независимо от того, каким количеством акций банка завладела компания Wilshire и когда это произошло, Зигги, по словам Коэна, по сути направлял развитие компании своими действиями. В соответствии с Законом о БХК, если человек обладал достаточной властью для принятия решений по операциям компании и его приказы подлежали безусловному выполнению, его следовало считать «контролирующим» компанию, даже если он не обладал контрольным пакетом акций. Под это определение подпадал статус Зигги в TCNJ.

«Я посещал банк в конце 1960-х годов, – вспоминал Алекс Пол, – и видел, что любые указания Зигги безоговорочно выполнялись. Заявки на крупный кредит обычно выносятся на обсуждение совета директоров. Но Зигги достаточно было сказать совету: “Я знаю Чарли, он мне нравится, я уверен в ссуде”, – и совет одобрял кредит на основании этой оценки. Это и есть контроль».

Однако к аргументам Коэна чиновники Федеральной резервной системы не спешили прислушиваться – их решение осталось неизменным. Хотя нельзя было отрицать то, что Зигги действительно контролировал дела своего банка, а аргументы представлял главный специалист по банковскому делу в стране Роджин Коэн, ФРС твердо отстаивала мнение, что Зигги не имел контроля над своим собственным банком.

Война с Федеральной резервной системой была неизбежна, и причиной войны, по мнению Зигги, было отнюдь не желание президента Никсона «сломать спину инфляции». Настоящей причиной был антисемитизм. По мнению Зигги, ФРС задалась целью наказать его, еврея, за захват коммерческого банка. В доказательство Зигги приводил своему сыну Айвену в пример историю Сола Стейнберга. Этот тридцатилетний предприниматель в 1969 году попытался прийти к власти в Chemical Bank – шестом по величине коммерческом банке в Америке. Это был смелый, достойный самого Зигги ход для молодого еврея без опыта в банковском деле. Стейнберг сделал себе состояние еще до того, основав фирму Leasco Data Processing Equipment Corporation, которая сдавала в аренду компьютеры IBM дешевле, чем сама компания IBM.

Leasco вышла на биржу в 1965 году, а в 1968 году приобрела Reliance Insurance Company – страховую компанию со 150-летней историей и большим капиталом – как раз то, что было нужно Стейнбергу для захвата Chemical. Но попытка провалилась, и причина, по мнению Зигги, была столь же очевидна, сколь и знакома: Стейнберг был евреем, и банковская отрасль США с ее известным антисемитизмом не позволила бы ему получить контроль над шестым банком страны, как не позволяла Зигги, еврею, установить власть одновременно над банком и нефтяной компанией. Когда Зигги спросили, действительно ли Федеральная резервная система намеренно борется с евреями, он немедленно ответил: «Еще бы».

«Он был уверен в этом, как ни в чем другом, – рассказывал его сын Айвен. – Достаточно было просто посмотреть на то, какое малое количество евреев представлено в банковской и нефтяной отраслях. С его стороны это вовсе не было паранойей. Это была констатация факта, который приводил его в ярость».

Вне зависимости от того, насколько оправданными были подозрения Зигги, ему предстояло либо подчиниться требованию ФРС о разделе компаний, либо иметь дело с последствиями.

«Мы назначаем крайний срок, – предупредили Зигги регуляторы. – Избавьтесь либо от банка, либо от нефтяной компании. Это нужно сделать к 31 декабря 1980 года – или мы сделаем это за вас».