Неподражаемый доктор Дарвин - [11]

— Нет, сэр! — Настойчивый голос Макларена едва не сорвался на крик. — Только не здесь, сэр. Здесь свободных комнат нет.

Он заторопился за Дарвином, который уже подошел к приоткрытой двери и заглянул внутрь.

— Видите, это место не для вас. — Макларен забежал вперед и перегородил дверь толстенной ручищей. — Я имею в виду, даже и обстановки-то никакой, так что вы тут ну совсем остановиться не можете, ни вы, ни полковник.

Дарвин внимательно оглядел просторную комнату, где на каменном полу стояла массивная кровать, а в очаге не горел огонь, и нахмурился.

— Какая жалость. Обстановки и впрямь никакой, здесь вы правы, зато кровать широкая. Может, вы перетащите сюда мебель из того дома и…

— Нет, сэр. — Макларен плотно прикрыл дверь и начал ненавязчиво теснить доктора к соседнему дому. — Видите ли, сэр, это дом моего брата. Он вот уж два месяца как в отъезде, дом надо прибрать перед его возвращением. Мы ждем его через день-два… сами видите, дом не мой, я не могу его вам предложить. Идите сюда, клянусь, мы устроим вас очень удобно.

Горец подошел к подводе, рывком сдернул брезент и, крякнув, одним колоссальным усилием поднял ящик с Малюткой Бесс. Двое англичан изумленно смотрели, как он напряг ноги и, пошатываясь, понес свою ношу к среднему дому.

Поул приподнял брови.

— Я бы не стал ему перечить. Мы и вдвоем это еле поднимаем. Но что там такого, что он так тревожится? Оружие? Вы видели ружья или клейморы? [5]

— Там стояла кровать — ничего больше. — Заинтригованный тон Дарвина странно противоречил его словам.

— Уверены? — От Поула не укрылась интонация спутника. — Так-таки ничего загадочного?

— Я ничего загадочного не видел, — все столь же удивленно ответил Дарвин, возвращаясь к подводе и снимая с нее чемодан. Доктор задумчиво склонил тяжелую голову на плечо. — Я не видел ничего — это-то и загадочно. Комната два месяца пустует без жильца и ухода, а я ничего не увидел — ни пыли, ни паутины, ни плесени. Да в доме, где убирались три дня назад, и то было бы грязнее. Комната буквально вылизана.

Он потер подбородок.

— Что же это значит? Дарвин пожал плечами.

— В том-то и вопрос. — Он перевел взгляд на столб грязно-серого дыма, который поднимался над трубой дома перед ними. — Что ж, мы выясним это в должный срок. А тем временем, если только нос меня не обманывает, там готовят оленину. После такого долгого путешествия тарелка-другая жареного мяса придется в самый раз. Идемте, полковник, по-моему, мы вполне заслужили достойный обед.

И он скрылся в доме, с трудом протиснув массивную фигуру в узкую дверь. Джейкоб Поул поглядел ему вслед и поскреб в затылке.

— Все они, костоправы, такие, любят тень на плетень наводить. А я все равно готов держать пари, там спрятано оружие. Видел я, как они туда смотрели.

Полковник взял маленький несессер и шагнул в полумрак дома, откуда уже слышалось звяканье тарелок и кружек.

Джейкоб Поул проснулся незадолго до рассвета, с первыми петухами. Выбравшись из кровати, он обулся и сдернул с комода пальто. Постель, вопреки его мрачным предсказаниям, оказалась достаточных размеров и вполне приличной чистоты. Полковник покосился на другой ее край — там, под горой одеял, огромным курганом высился Дарвин. Доктор лежал на спине, чуть приоткрыв рот, и тихо похрапывал. Поул прихватил трубку и табак и отправился в соседнюю комнату посидеть перед камином, где еще тлели догоревшие куски торфа.

Полковник провел беспокойную ночь. С самого обеда он не мог думать ни о чем, кроме галеона. Гогенгейм тоже охотится за сокровищем, это ясно. Макларен не скрывал, что в заливе в самом деле покоится галеон, но так небрежно отмел эту тему одним движением широких плеч, что сразу стало ясно: он не знает, чтобы на борту было что-то ценное. Похоже, его искренне изумляло, что кто-то, а уж тем более сразу две компании, вдруг заинтересовался этими развалинами. Морской дьявол удостоился того же небрежного жеста.

— Ну да, конечно, он там — и живет в заливе, сколько деревенские старожилы помнят.

— А размеров каких?

Вопрос Дарвина заставил Макларена на миг призадуматься. Одни говорят, с кита, другие — куда как больше. Живет неподалеку от галеона. Совсем смирный. Чтобы он, да что-то там такое охранял в заливе? Выдумки все, досужая болтовня.

Добрых пару часов два англичанина и шотландец играли во что-то вроде прелюбопытных пятнашек на троих. Поул желал говорить только о галеоне, но ни у Дарвина, ни у Макларена эта тема особого энтузиазма не вызывала. Дарвин всецело сосредоточился на морском дьяволе, но Макларен опять-таки отделывался самыми короткими и неинформативными ответами — у него имелся свой интерес. Он все вызывал Дарвина на разговоры об английской медицине, новых лекарствах и хирургических операциях, безнадежных случаях и чудесных исцелениях. Ему страшно хотелось знать, вправду ли Гогенгейм может делать все то, на что намекал: возвращать зрение слепым, спасать умирающих и даже воскрешать мертвых. Когда Дарвин начинал говорить, горец весь обращался во слух — наклонялся вперед и внимал, не мигая, поглаживая косматую бороду. При этом он раздраженно почесывал ноги под штанинами, точно сожалея об утраченном килте.