Киммериец решительно тряхнул головой и быстро зашагал прочь от гор, почему-то нисколько не сомневаясь, что море лежит там, впереди.
Он шел уже довольно долго, когда неожиданная мысль заставила его остановиться. В лесу стояла полная тишина. Не жужжали насекомые, не щебетали птицы, ни разу не хрустнула ветка или не зашелестела трава под лапами неосторожного зверя. Казалось, во всем лесу не было, кроме него, ни одной живой души. И стоило Конану подумать об этом, как раздался треск ломаемых кустов и навстречу варвару вышло Нечто.
Оно не походило ни на что, его словно слепило безумное божество из всего, что попалось случайно под руку. Тварь была высокой, на пару голов выше киммерийца, и ее могучая фигура напоминала человеческую. Кожа монстра отливала болотной зеленью, и ее густо усеивали крупные бородавки. Руки доходили почти до пят, а шестипалые ладони заканчивались узловатыми пальцами с круглыми выпуклыми ногтями. Ноги существа могли сгибаться в нескольких местах, ибо коленных чашечек у него было по три на каждой конечности. Ступни, длиной не меньше локтя, почти плоские, больше походили на лапы лягушки. Но самой примечательной была голова монстра. Огромная, почти с ширину плеч, наверху, она резко сужалась книзу, острый подбородок загибался крючком, носа не было вовсе, а во лбу сиял, как драгоценный камень, единственный ярко-зеленый глаз. Рот был узкий, как щель, безгубый и шел, изгибаясь плавной дугой, от уха до уха. Уши, плотно прижатые к черепу, заострялись кверху, и из них торчали пучки бурой шерсти. Голову венчали четыре рога: два поменьше — по бокам, два длинных — в середине.
Пока Конан рассматривал чудовище, оно быстро шагнуло к нему, и киммериец выхватил меч. Едва неведомое существо протянуло к нему лапу, как острый клинок, словно действовал сам по себе, отсек безобразную кисть. Из обрубка показалась густая ярко-желтая жидкость, тварь поднесла руку к глазу, удивленно посмотрела на нее и, Конан мог поклясться чем угодно, улыбнулась. Зубов в пасти не оказалось, но десны были острыми, как хорошо отточенный кинжал. Затем, высунув язык, она тщательно облизала культю, и на месте раны тут же выросла новая кисть. Монстр, расставив руки, будто хотел обнять весь мир, двинулся на варвара.
Мгновенно отпрыгнув в сторону, Конан выставил перед собой меч. «Что делать? — думал киммериец. — Если эта дрянь так легко отрастила новую руку, значит, сталь ее не берет. Бежать? Ну нет!..» И тут ему стало не до рассуждений. Чудище вело себя более чем странно. Оно вроде бы и не нападало, но и не отпускало варвара, не давая ему ни отступить, ни прорваться вперед, играя с ним, как кошка с мышью. Мышь, правда, может лишь попытаться улизнуть, а киммериец отчаянно защищался. Он наносил удар за ударом, рассекая удивительно податливую плоть противника, желтые брызги крови немыслимого создания летели во все стороны, а оно лишь разевало рот, заходясь в беззвучном хохоте, пробегало по своим ранам длинным сизым языком и вновь представало перед Конаном целым и невредимым.
Странный бой затягивался, и киммериец почувствовал, что силы стремительно покидают его, будто это его собственная кровь пропитала землю на том месте, где шел поединок. Движения его замедлились, перед глазами поплыла дымка.
Неожиданно монстр присел, согнув ноги во всех своих коленях, и его язык, словно прочная веревка, обмотал лодыжки варвара. Чудовище резко выпрямилось, и Конан шлепнулся навзничь, сильно ударившись затылком о корень дерева. Последним, что он успел увидеть перед тем, как тьма поглотила его, был меч, который вылетел из руки и, сверкнув на солнце, глубоко вонзился в мягкую землю.
Когда он с трудом открыл глаза, существо сидело на корточках совсем близко и внимательно разглядывало его. Увидев, что человек пришел в себя, оно радостно улыбнулось, схватило его в охапку, выпрямилось и потащило ко рту, явно намереваясь попробовать, каков он на вкус.
Собрав последние силы, Конан вцепился в средние рога твари и напряг мышцы, пытаясь хотя бы оттянуть конец. И тут произошло нечто невероятное. Рога с хрустом обломились, оттуда вырвался воздух, ударив смрадной струей высоко в небо, монстр обмяк и грудой грязного тряпья сложился у ног варвара. Останки задымились и исчезли. Когда едкий дым рассеялся, киммериец увидел, что сжимает пустые кулаки.
Он едва держался на ногах, сил не осталось даже на то, чтобы о чем-то думать. Конан кое-как доковылял до меча, еле-еле выдернул его из земли и, волоча клинок за собой, побрел дальше.
К его счастью, до моря оставалось не больше трехсот шагов. Лес неожиданно расступился, и Конан увидел узкую полоску песчаного пляжа, а за ней — спокойную сине-зеленую морскую гладь.
Колени его подогнулись, и он рухнул лицом в песок, но не остался лежать, а упрямо пополз вперед.
Добравшись до воды, он встал на четвереньки, набрал полные пригоршни и ткнулся в них лицом…
Он даже не успел почувствовать, холодная вода или теплая. Невидимый вихрь поднял киммерийца, закружил его, и он снова провалился в пустоту.
