Неписанный закон - [24]

Вдруг публика неожиданно заволновалась, началась давка. Сзади на толпу немилосердно напирал, прокладывая себе дорогу к витрине, высокий человек в синем мундире, а за ним вслед шел худощавый, нервный управляющий.

– Вот они стоят, рядом с корзинами.

Карл медленно повернул голову и в ту же минуту чья-то тяжелая, костлявая рука схватила его за воротник пальто и больно придавила ему шею возле самого уха.

– Забирайте ваши корзины, – сказал полисмен, силою пригибая старика к тротуару. – Живее поворачивайтесь, слышите, что я вам говорю.

Карл обезумел от страха. У него закружилась голова и потемнело в глазах. Он долго шарил по тротуару, отыскивая ручки своих корзин и, наконец нащупал их. Он оглянулся вокруг диким, растерянным взглядом и увидел целое море удивленных, испуганных лиц, с любопытством смотревших на него. Неожиданное появление полисмена и его грубое обращение с отцом поразили Теклу. Она впилась глазами в полисмена и, как вкопанная, простояла на месте несколько минут, затем быстро сняла перчатки и со сжатыми кулаками набросилась на охранителя порядка. Текла горько плакала, ободряла отца и так и сыпала нелестными эпитетами по адресу полисмена, нанося ему по лицу удар за ударом.

Она там стремительно налетала на колосса в синем мундире, что тот даже пошатнулся и чуть было не свалился в снег. Управляющий кинулся ему на помощь и с трудом оттащил в сторону обезумевшую девушку, наградившую его за непрошенное вмешательство увесистым ударом в переносицу. Публика волновалась; некоторые спешили поскорее уйти от этой безобразной сцены, другие, напротив, энергично проталкивались вперед. Толпа все увеличивалась, со всех сторон сыпались вопросы, слышался смех и остроты по адресу полисмена и управляющего. Полисмен бросился к Текле и потащил за собою Карла. Он схватил Теклу за кисть и изо всех сил принялся крутит ей руку. Боль была невыносима и через несколько минут девушка упала на колени перед своим мучителем.

– Я вас обоих отколочу, если ты только посмеешь еще драться, ведьма этакая.

– Не трон его, Текла, – дрожа от страха умолял ее Карл. – Он прибьет тебя. Все уладится, пойдем по-хорошему. Ах, Боже мой, Текла, оставь его в покое.

– Забирайте же ваши корзины, – закричал полисмен, подталкивая к ним Теклу. Голос отца несколько успокоил Теклу, она послушалась грозного окрика полисмена, покорно нагнулась и подняла свою ношу. Она продолжала плакать и жалобно причитать, проклинала полисмена и жадную до скандалов публику. Толпа отхлынула, полисмен воспользовался удобным моментом и повел своих пленников по образовавшемуся узкому проходу, щедро награждая их тумаками в спину.

Вслед за полисменом шел управляющий. Они свернули на Тринадцатую улицу и вскоре вошли в здание полиции. Полисмен пропихнул Карла и Теклу вперед, к длинному, высокому столу, за которым сидел сержант. Это был человек лет сорока, небольшого роста и очень полный. Его круглая голова, с коротко подстриженными волосами покоилась на короткой, бычачьей шее. Густые, черные усы полузакрывали чувственный рот. Нос был маленький, острый. Мутные, карие глаза смотрели враждебно и подозрительно. Он не умел улыбаться, а только презрительно гримасничал. Быстрым взглядом окинул он вновь прибывших, машинально взял в руку перо и обмакнул в громадную чернильницу.

– Я арестовал его на улице. Вот этот господин, – полисмэн указал рукой на управляющего, – обвиняет его в сбыте фальшивого кредитного билета. Девушка была со стариком.

Сержант в упор посмотрел на Карла и сурово спросил:

– Как вас зовут?

– Отвечайте, – сказал полисмен, – скажите, как вас зовут.

– Карл Фишер.

– Где вы живете?

Карл чувствовал себя очень нехорошо, мысли его путались. Он с трудом улавливал вопросы сержанта. Полисмен сильно встряхнул его за плечо и повторил вопрос.

– Вас спрашивают, где вы живете?

– В Вашингтон сквере.

– На какой улице, какой номер вашего дома?

Карл медленно провел рукою по лбу, видимо стараясь что-то вспомнить. Текла ответила за него.

– Чем занимаетесь?

– Отвечайте же, – сказал полисмен, – чем вы занимаетесь?

– Он был прежде гравером, – с трудом выговаривала Текла, дрожащим от гнева и обиды голосом. – Не смейте его так пихать! Что вам от него надо?

– Вы бывший гравер? – спросил сержант Карла, устремив на него пристальный взгляд.

– Да.

– Вы не занимаетесь теперь этим делом? Давно бросили?

– Лет пят, шест тому назад.

– А что же вы делали все эти годы?

– Я делал деньги.

– Будьте осторожнее в ваших словах, – резко оборвал его сержант. Вы сами себе выдаете.

Он заполнил лист, спросил у управляющего его имя, где он служит, какое место занимает. Затем он взял поддельный кредитный билет и вложил его в конверт. Карла обыскали, отобрали все имевшиеся при нем деньги, нож и тут же завернули все в пакет и приложили к нему печать.

– Отведите его в камеру, – сказал сержант, раскачиваясь на стуле и протягивая руку к лежавшей на столе вечерней газете. – Девушку освободите, отпустите домой. К ней не предъявлено никакого обвинения.

Полисмен толкнул Карла по направлению к двери, в глубине комнаты.

– Куда вы его ведете? – спросила Текла. – Папа, папочка! Отдайте мне его!