Непарадигматическая лингвистика - [115]
Jeję – посессивное местоимение в старославянском, восточнославянских, западнославянских < je + (?);
Jelik(ъ) – старославянский, церковнославянский, древнерусский < je + li + k(o);
Kaj – южнославянский < kъ + jь (?);
Kinž – нижнелужицкий < kъ + nъ + že;
Kolikъ – современный польский, кашубский, поморскословенский и литературный белорусский < ko + li + k(ъ);
Koližьde/o – старославянский, древнерусский, польский, кашубский, нижнелужицкий < ko + li + ž(e) + de/o;
Koterъ/Kъterъ/Kotorъ/K]ъtorъ – отсутствует в южнославянских языка, где встречается в диалектах изредка Koterъjь/Kъterъjь/Kotorъjь/K]ъtorъjь + že – старославянский, древнерусский, западнославянский. Может выступать или слитно, или как свободное сочетание < kъ + ter ъ + Jь + že; Kød/kad +si – украинский, белорусский, польский, старочешский, словацкий < kød/kad + si; Kødě/kødy/køda + že – старочешский, диалектный польский, кашубский, словенский, сербский < k( ) + ød + (?) + že; Kъjь-no – старый сербский < kъ + jь + no; Kъjь-si – польский и чешский < kъ + jь + s(ь); Kъjь-to – южнославянский < kъ + jь + to; Kъjь-že – старославянский, древнерусский, польский, лужицкий, старочешский, словацкий, словенский, сербский < kъ + jь + že; Kъjь-žьde/do – старославянский, древнерусский и старосербский < kъ+ jь + že + de/do; Kъterъjь/Kъtorъjь-si – польский, чешский, словацкий < kъ + ter ъ + jь + s(ь); Kъtosi – севернославянский, кроме русского, лужицкого и полабского < kъ + to + s(V); Kъto že – западнославянский, кроме полабского, а также словенский < kъ + to + že; Kъžьde/žь do – представлено во всех славянских языках, но как архаическое < kъ + že + de; Nečь(so) ? < ne + čь + so; Nekaj – словенский и хорватский < ně + kъ + jь (?); Nekьto – ? < ně + kъ + to; Něčьjь – отсутствует в старославянском, литературном русском и украинском, не отмечено также в полабском < ně + čь + jь; Nikъjь – старославянский, русский, сербский, македонский, болгарский < ni + kъ + jь; Nobeden – словенский архаический < ni + bo + jed + inъ; Non – украинский диалектный < onъ + onъ; Ocej – украинский < o + se + jь; Odinъ – см. Jedinъ; Olkav – македонский < o/e + no + li + kъ + (o)vъ; Onakъ – южнославянский, чешский, архаический словацкий < o/e + n(ъ) + а + kъ; Onolikъ – южнославянский < o/e + no + li + kъ; Onъsь/sicь – старославянский, древнерусский, старосербский, болгарский, церковнославянский < o/e + nъ + sь; Otъjь – сербский и украинский (?) < o/e + tъ + jь; Ovakъ – польский, верхнелужицкий, южнославянский Ovin – украинский < o + v + in < onъ; Selikъ – старославянский, церковнославянский, древнерусский < se + li + kъ; Sikъ/sicь – старославянский, древнерусский, старочешский, старословенский < si + kъ; Sjakъ – восточнославянский, польский и болгарский < si + a + kъ; Tak (ovъ)ъ-dje– že– – старосербский < ta + kъ + ovъ + že; Tanaj – сербский диалектный < tъ + (o)nъ + jь; Tavaj – сербский диалектный < tъ + (o)vъ + jь; Tek( e) – македонский и болгарский < tъ + kъ; Tovolikъ – сербский диалектный < tъ + ovъ + li + kъ; Tъ(jь)dje, tъ(jь)/tъnъ/tъtъ + že – старославянский, древнерусский, старосербский, чакавский, словенский < tъ + jъ+ že / +nъ/tъ; Tъnъ – поморскословенский, верхнелужицкий < tъ + nъ; Venoga – словенский народный. Возможно, происходит от < jьnakъ; Žędьnъ/žádný – чешский, словацкий, верхне– и нижнелужицкий, старопольский, польский, кашубский, белорусский диалектный, поморскословенский, украинский диалектный, русский диалектный < ni + že + jedь + nъ.
Приложение № 5
Список комбинаций и перестановок из десяти русских партикул (и, а, у, но, не, же, ли, то, къ, да)
Список комбинаций создан компъютерной программой. За создание этой программы я благодарю С. А. Семихатова. Программа позволяет выявить комбинации любых произвольно взятых партикул – до 10 единиц (включаются и перестановки).
Выбор партикул авторский. Число комбинаций – от двух до трех. Реализованные возможности маркируются подчеркиванием. Разумеется, речь идет о возможности комбинаций в рамках одного простого высказывания.
Как представляется, даже этот список, основанный на случайной выборке партикул, которые казались нам достаточно частотными, дает возможность увидеть, как и по какому принципу язык отбирает из возможного числа партикульных кластеров (учитывая и внутренние перестановки) свои реализовавшиеся единицы. Еще раз подчеркиваю, что речь идет о кластерах (как контактных, так и дистантных), между которыми не помещается иных партикул, кроме указанных.
Считаю необходимым заметить, что реализовавшимися я считала и зафиксированные в словаре сочетания, и те, которые русская графика и русский синтаксис могут разместить в виде membra disjecta. Например, Да придешь ли ты наконец? – да-ли; И не то еще будет! – и-не-то; Но к(ъ)то Вам поверит? – но-къ-то; Даже и придумать не могу – да-же-и и под. Вполне возможно, что некоторые реальные возможности были нами пропущены, не учтены. Именно поэтому данный список и предлагается читателю.
Как показал подсчет отношения реализовавшихся сочетаний к нереализовавшимся, язык выбирает в данном случае около 17 % из общего числа. Вполне возможно, что при другом исходном наборе партикул этот показатель изменится.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В данной книге историк философии, литератор и популярный лектор Дмитрий Хаустов вводит читателя в интересный и запутанный мир философии постмодерна, где обитают такие яркие и оригинальные фигуры, как Жан Бодрийяр, Жак Деррида, Жиль Делез и другие. Обладая талантом говорить просто о сложном, автор помогает сориентироваться в актуальном пространстве постсовременной мысли.
Один из самых влиятельных мифотворцев современности, человек, оказавший влияние не только на литературу, но и на массовую культуру в целом, создатель «Некрономикона» и «Мифов Ктулху» – Говард Филлипс Лавкрафт. Именно он стал героем этой книги, в своем роде уникальной: биография писателя, созданная другим писателем. Кроме того многочисленные цитирования писем Г. Ф. Лавкрафта отчасти делают последнего соавтором. Не вынося никаких оценок, Лайон Спрэг де Камп объективно рассказывает историю жизни одной из самых противоречивых фигур мировой литературы.
Если вы думаете, будто английский язык – это предмет и читать о нём можно только в учебниках, вы замечательно заблуждаетесь. Английский язык, как и любой язык, есть кладезь ума и глупости целых поколений. Поразмышлять об этом и предлагает 2 тетрадь книги «Неожиданный английский», посвящённая происхождению многих известных выражений, языковым стилям и грамматическим каверзам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена изучению творчества Н. В. Гоголя. Особое внимание в ней уделяется проблеме авторских психотелесных интервенций, которые наряду с культурно-социальными факторами образуют эстетическое целое гоголевского текста. Иными словами, в книге делается попытка увидеть в организации гоголевского сюжета, в разного рода символических и метафорических подробностях целокупное присутствие автора. Авторская персональная онтология, трансформирующаяся в эстетику создаваемого текста – вот главный предмет данного исследования.Книга адресована философам, литературоведам, искусствоведам, всем, кто интересуется вопросами психологии творчества и теоретической поэтики.
В двухтомнике представлен литературно-критический анализ движения отечественной поэзии и прозы последних четырех десятилетий в постоянном сопоставлении и соотнесении с тенденциями и с классическими именами XIX – первой половины XX в., в числе которых для автора оказались определяющими или особо значимыми Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Вл. Соловьев, Случевский, Блок, Платонов и Заболоцкий, – мысли о тех или иных гранях их творчества вылились в самостоятельные изыскания.Среди литераторов-современников в кругозоре автора центральное положение занимают прозаики Андрей Битов и Владимир Макании, поэты Александр Кушнер и Олег Чухонцев.В посвященных современности главах обобщающего характера немало места уделено жесткой литературной полемике.Последние два раздела второго тома отражают устойчивый интерес автора к воплощению социально-идеологических тем в специфических литературных жанрах (раздел «Идеологический роман»), а также к современному состоянию филологической науки и стиховедения (раздел «Филология и филологи»).
В книге рассмотрен ряд текстов Пушкина и Тютчева, взятых вне сравнительно-сопоставительного анализа, с расчетом на их взаимоосвещение. Внимание обращено не только на поэтику, но и на сущностные категории, и в этом случае жанровая принадлежность оказывается приглушенной. Имманентный подход, объединяющий исследование, не мешает самодостаточному прочтению каждой из его частей.Книга адресована специалистам в области теории и истории русской литературы, преподавателям и студентам-гуманитариям, а также всем интересующимся классической русской поэзией.
Это наиболее полные биографические заметки автора, в которых он подводит итог собственной жизни. Почти полвека он работал в печати, в том числе много лет в знаменитой «Литературной газете» конца 1960-х – начала 1990-х годов. Четверть века преподавал, в частности в Литературном институте. Нередко совмещал то и другое: журналистику с преподаванием. На страницах книги вы встретитесь с известными литераторами, почувствуете дух времени, которое видоизменялось в зависимости от типа государства, утверждавшегося в нашей стране.