Неожиданный визит - [192]

Но вдруг старуха бодро натянула лиловую шляпку поглубже на уши и с размаху так хлопнула Конни по плечу, что под той треснула доска скамейки.

— Знаешь, что, девочка? Я испеку тебе мужа.

— Но они же больше не удаются такие, как надо, — робко возразила Конни.

— Подумаешь, чуть-чуть лысоват! А уж насчет других мест я присмотрю. Она сунула узловатый палец прямо под нос Конни. — Все равно они лучше многих настоящих, — она понизила голос, — знаешь, сколько мужчин среди тех, кто прошли сейчас мимо нас, сделаны в моей мастерской! Каждый третий! Их не отличишь. Можешь выбирать из четырех вариантов: высокий брюнет, маленький брюнет; то же — с каштановыми волосами.

— А глаза? — спросила Конни.

— Разумеется, карие. Я же беру изюм.

— А мне хотелось бы блондина с голубыми глазами.

— Хм, — задумалась старуха. — Это, конечно, потруднее будет. Откуда мне взять голубые глаза и светлые волосы? У меня только изюм есть да метелка с черной щетиной, Ты хочешь, чтоб он был с бородой?

— Да, — кивнула Конни, — раз уж у него лысина, ведь форма сверху больше не годится.

Старуха покачала головой.

— Дороговато выйдет. Только на бороду понадобится целых две метлы.

Но Конни будто и не слышала.

— Я знаю, где взять голубые глаза, — сказала она вдруг в озарении. — Я сейчас сбегаю туда, — она показала на витрину ювелирного магазина.

Вернулась она совсем поникшая.

— У них в витрине такие чудесные серьги! Наверное, из сапфиров и аквамаринов. — Она в восхищении завела глаза. — Но только из материала заказчика.

— Вот видишь, — упрекнула ее ведьма, — да еще, — она постучала себя по лбу и ехидно передразнила голос Конни, — «наверное, из сапфиров и аквамаринов». Не слишком ли дорого, детка? Ты же еще совсем молоденькая. Нет ли у тебя двух голубых стекляшек?

Конни задумалась.

— А подойдет блестящая брошка, которую я еще ребенком выиграла на ярмарке? Я могла бы выковырять оттуда два камушка.

Ведьма прищелкнула языком.

— Отлично, ее и принеси.

— А не будет заметно, что это всего-навсего стекло?

— Да что ты! — воскликнула старуха (она любила все блестящее). — Знаешь, как здорово блестит стекло! Только поворачивай его все время к солнцу. А что касается волос, — продолжила, поразмыслив, ведьма, — то я добуду немного пакли.

Конни облегченно вздохнула.

— Да, и еще. — Ведьма извлекла откуда-то из-под юбок растрепанную записную книжку в коричневом переплете и, лизнув палец, открыла ее. — На чем мне замесить тесто? Если на крови, он будет храбрый. Если взять лаванду, будет красивый. А если белены — умный.

— А вы возьмите все, — попросила Конни.

— Так не пойдет, — возразила колдунья. — Либо храбрый, либо красивый, либо умный.

Она с треском захлопнула книжечку, даже взвилось облачко пыли.

— Пусть лучше умный, — нерешительно выбрала Конни.

— Тогда набери летом свежей белены.

— Лето, так не скоро… — Конни призадумалась. — А может, кровь?

— Я разрежу твой палец, — холодно ответила ведьма. Конни невольно вздрогнула.

— Я могла бы взять малиновый сироп, — предложила ведьма извиняющимся тоном, — потому что лаванды у меня тоже нет. Но с малиновым сиропом он выйдет глупым.

Она испытующе взглянула на Конни. Конни сделала вид, будто колеблется, и в конце концов сказала:

— Ладно, берите малиновый сироп, ничего, если он будет глуповат.

— Так — так, хорошо, — согласилась ведьма, — тебе виднее.

Она поднялась и огладила юбки.

— Пойдем тогда в мою мастерскую.

Она схватила Конни за руку и потащила с собой. Они долго петляли и кружили по городу, пока не завернули в какой-то темный проход. Они прошли почти вплотную к грязной стене, выложенной кафелем, подлезли под трубами отопления, и наконец старуха толкнула ногой кособокую дубовую дверь. Конни поразилась, увидев перед дверью грядку с цветущими крокусами.

— Какие красивые!

— Я иногда делаю такие вещички, упражняю пальцы, чтобы не потерять форму.

Комната была очень высокой и почти пустой. В правом углу стояла большая печь, рядом несколько ведер с белесым, красным и желтым сиропом. Стены забрызганы разноцветными каплями сиропа и коричневыми пятнышками пряничного теста. В левом углу лежали две формы для выпечки: большая и поменьше. Рядом на полу валялись несколько метел с черной щетиной. Ведьма провела Конни за кучу пряничных мужчин разной величины, они были еще голые и без лиц. Ведьма пнула кучу ногой.

— Им еще нужно подсохнуть. — Она с хрустом вгрызлась в яблоко. — Вообще-то я обещала сделать их к рождеству, но сказала заказчицам: «Радуйтесь, многоуважаемая, что в рождественские праздники вы еще сможете спокойно отдохнуть. Согласны подождать?» И женщины усердно кивали, потому что успевали дослушать только до слова «многоуважаемая».

Ведьма с презрением махнула рукой.

— А почему вы живете одна? — спросила вдруг Конни. — Вы ведь и себе могли бы испечь мужа.

— Так я и делала. Но стоит мне выпечь кого-нибудь, он глядит на меня, смеется и говорит: «Что? Ты моя жена? Такая старая, да еще в эдакой дурацкой лиловой шляпе? И убегает. Как будто все дело в шляпе. Один даже выпрыгнул из окна. Но далеко они не уходят. Польет дождь, и они размокают. Этот, который из окна выпрыгнул, размок прямо на ярмарочной площади. — Ведьма злорадно хихикнула, а потом сказала грустно: — И все же жаль, так много работы впустую.