Неожиданные люди - [97]

Шрифт
Интервал

— Ты думаешь, это просто?

— Может быть, и не просто. Но взяться за это дело так же необходимо, как очистить зерно от плевел.

— Вот, погоди, пройду по конкурсу, я тогда наведу порядок.

— А я бы на твоем месте не стал ждать конкурса. Мне кажется, в твоих же интересах взяться за дело сейчас и к конкурсу создать нормальный климат в лаборатории. Что ты, не в состоянии дать по рогам этой Птицыной?

— А тебе известно, что ее поддерживает зам? Ее просто так, голыми руками не возьмешь. Вот пройду по конкурсу, тогда и ей устрою…

— Ну смотри, старик. Тебе виднее.

И приятель ушел, затаив в душе обиду на Маркина…

Наконец объявили долгожданный конкурс. Спешно собрав необходимые документы, Леня Маркин понес их ученому секретарю, но тот сказал ему:

— Леонид Сергеевич… поймите меня правильно… Вы, конечно, вправе участвовать в конкурсе, но я бы вам посоветовал забрать документы.

— Почему? — опешил Леня Маркин.

— Видите ли, одно дело — не участвовать в конкурсе и совсем другое — участвовать и быть прокаченным на вороных…

— А что, разве ко мне есть претензии? — удивился Маркин.

— К сожалению, да… Руководство института считает, что вы не умеете работать с людьми.

— Гм, выходит, Птицына умеет работать с людьми, — оскорбленно выговорил Маркин.

— Упаси бог! — возразил секретарь. — Мы знаем ей истинную цену… Нет, на должность заведующего вашей лабораторией намечена кандидатура из другого института. По всей вероятности, она-то и пройдет по конкурсу.

И Леня Маркин, взяв документы, отправился восвояси. Когда были вывешены списки участников конкурса, фамилии Маркина там не оказалось, и кое-кто из приятелей Лени спрашивал его с удивлением:

— Старик, ты почему не участвуешь в конкурсе?

И Леня Маркин, делая хорошую мину при плохой игре, отвечал с добродушной усмешкой:

— А зачем мне этот хомут, лаборатория? Ту же зарплату я буду получать как завсектором, зато хлопот меньше.

В глубине души он, разумеется, был оскорблен такой несправедливостью — сменять его, Леню Маркина, на какого-то кота в мешке, варяга; и, весь уйдя в себя, он терпеливо ждал знакомства со своим преемником…

Но вот явился новый зав, обыкновенный кандидат, по виду не очень примечательный человек, такого же примерно возраста, как Маркин. Несмотря на свою непримечательность, он мгновенно оценил обстановку, отдал бразды административного правления Птицыной, а сам, как говорится, с головой ушел в науку, систематически и твердо прокладывая курс для докторской своей диссертации… А Птицына могла торжествовать: два-три самых яростных недруга ее, и в том числе Катюша, уволились, и в коллективе наступила тишь да гладь да божья благодать. Леня Маркин попытался было возглавить в своем секторе оппозицию новому лабораторному начальству, но, не имея ни определенной системы, ни сколь-нибудь твердой поддержки сотрудников, махнул на все рукой и, отказавшись от своих честолюбивых надежд, решил вернуться к прежней жизни без забот и треволнений.

Но вернуться к прежней, столь приятной жизни, вдруг помешала Маркину жена. По-своему истолковав фиаско мужа, она, едва он только приходил домой, принималась осыпать его градом упреков, насмешек и даже оскорблений.

— Эх ты, папочка! — говорила она с ласковой укоризной, и этот тон, а главное, слова казались Лене Маркину возмутительными. — Ну, на что ты способен, скажи?.. Руководитель из тебя не получился. Докторскую ты не делаешь. Все вечера ты проводишь за картами, шахматами или смотришь этот дурацкий футбол!.. Ты хоть бы взялся монографию писать! Бесхарактерный ты мужчина. Тюфяк ты, папочка! Илюша ты Обломов, вот ты кто! Неужели так и доживешь свой век Обломовым?..

И терпеливый Леня Маркин наконец взорвался, в доме разразился скандал, первый неприличный скандал в жизни Маркина…

Ну, скажите, что остается человеку, которого в самых лучших его устремлениях не поняли ни сослуживцы, ни родная жена? Конечно же куда-нибудь уехать, встряхнуться и забыть все неприятности. И Леня Маркин, спешно выхлопотав отпуск, сел в самолет и полетел на юг, к морю, «где солнце сияло и расцветала весна»…

3

МАРКИН ЗАБАВЛЯЕТСЯ

Леня Маркин был далек от мира искусства, но кто из нас, обыкновенных смертных, не мечтает хотя бы на краткое время окунуться в романтичный мир богемы? И Маркин тоже не лишен был этой слабости. Вот почему, приземлившись в Симферополе, он приказал таксисту везти себя в Коктебель, в это лучезарное обиталище поэтов и художников. Как вы могли уже убедиться, организаторскими способностями Маркин не очень-то блистал, но что касается умения устроиться — в этом с ним могли сравниться лишь немногие. Приехав в Коктебель, он моментально разыскал одну из старых служительниц Дома творчества Литфонда и, поселившись к ней на квартиру, с удовольствием убедился, что живет на территории самой заповедной обители.

Наутро, чувствуя себя уже причастным к писательскому миру, Леня Маркин облачился в новенькие шорты оранжевого цвета, в белоснежную тенниску и, бросив на плечо махровое полотенце, отправился на заповедный пляж. И когда перед ним предстало ожидаемое препятствие в виде старой и сухой как вобла сторожихи с нарукавной повязкой, то на ее вопрос: «Пропуск ваш, молодой человек» — наш герой с удивлением ответил:


Еще от автора Николай Алексеевич Фомичев
Во имя истины и добродетели

Жизнь Сократа, которого Маркс назвал «олицетворением философии», имеет для нас современное звучание как ярчайший пример нерасторжимости Слова и Дела, бескорыстного служения Истине и Добру, пренебрежения личным благополучием и готовности пойти на смерть за Идею.


Рекомендуем почитать
Любовь последняя...

Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.


Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.