Неотразимый соблазнитель - [79]
Глава 27
Капитан Киган Килкенен развалился на сиденье кареты, и ни рваная кожаная обивка, ни ухабистая дорога не мешали его сосредоточенности. Столько всего произошло за те две недели, что он был в море. Его корабль едва не потопили в Булони, поэтому они вернулись в гавань Уинчелси для ремонта. Его глаза злобно сузились. Кто-то знал об их планах, потому что французы уже их поджидали. Только Киган и адмирал Нельсон знали о миссии «Валианта».
Несколько человек погибли или были ранены во время артобстрела, «Валиант» едва смог доковылять до дома. Киган мрачно посмотрел на свою туго перебинтованную левую руку, потерявшую два пальца из-за взрыва ядра. Последнюю неделю он провел, поправляясь после нападения. В госпитале Святой Жозефины около Бристоля доктора занимались его ранами, так же как и другими ранеными членами его команды.
А еще Киган размышлял о предстоящей встрече с Лондрингемом завтра утром. Лондрингему будет тяжело узнать новости, которые он привез, но он будет рядом, чтобы поддержать друга.
Когда карету тряхнуло, он с удивлением почувствовал боль в отсутствующих пальцах. Он знал, что Колетт будет потрясена, увидев его, но больше не мог ждать встречи с ней. Он должен снова обнять ее. Киган наконец-то улыбнулся. Эта юная француженка определенно могла вить из мужчины веревки и делать его таким же твердым, как пушка, готовая выстрелить.
К тому времени, когда он прибыл на Чаринг-Кросс, наступила ночь. Графиня сняла небольшой домик, выкрашенный темной краской, с голубыми ставнями, незаметный на оживленной улице. Колетт написала ему адрес, но сказала, что они с графиней скоро уезжают во Францию.
Киган вышел из экипажа, заплатил кучеру и отпустил его. Чувствуя себя, как робкий юнец, впервые в жизни ухаживающий за своей милой, он взял шляпу в раненую руку, жалея, что не припас какой-нибудь подарочек для Колетт.
На его стук в парадную дверь появилась угрюмая тощая экономка, выглянувшая в щелку двери. Прежде чем он успел представиться, служанка сообщила ему раздраженным тоном, что у графини сейчас джентльмен с визитом, и предложила уйти.
Это заявление не взволновало Кигана, поскольку он интересовался не графиней, а ее горничной.
Он поспешно вставил ногу в приоткрытую дверь.
— Мадам, я здесь, чтобы увидеться с Колетт, горничной ее сиятельства.
Настороженные черные глаза недоверчиво моргнули, давая Кигану повод беспокоиться, пока она, наконец, не сжалилась над ним, увидев его перевязанную руку, и открыла дверь.
— Спасибо, что позволили мне войти. Я знаю, что уже довольно поздно, но мне надо срочно поговорить с Колетт. Она дома?
Экономка все еще подозрительно смотрела на него, затем повернулась и пошла по коридору. Ему показалось, что он услышал, как она пробормотала:
— Какая хозяйка, такая и служанка.
Простояв минут двадцать в холле, Киган решил осмотреться в съемном доме графини. Дверь справа от него открылась в небольшую приемную, которая, судя по ее пыльному содержимому и чехлам на мебели, редко использовалась. Шагая дальше по коридору, постепенно теряя терпение, он вошел в библиотеку. В лунном свете, струившемся серебряной рекой на пестрый восточный ковер через не задернутый шторами эркер, были видны книжные шкафы красного дерева, протянувшиеся от пола до потолка по всем четырем стенам. Считая, что лунный свет красив, но недостаточен, Киган зажег лампу, которую нашел на серванте.
Услышав шум, он обернулся и направился к Колетт, которая появилась на пороге, где свет из коридора очерчивал ее стройную фигуру. Только она могла воздействовать на него вот так. Он не мог сдержать желания поговорить с ней, он буквально пожирал ее взглядом.
Киган в три шага преодолел комнату и схватил ее за руки, готовый заключить в объятия. Но Колетт мягко высвободилась. Он не мог оторвать от нее глаз.
После того как она удобно расположилась на диване, единственном предмете мебели в комнате, на котором можно было сидеть, Колетт попросила Кигана закрыть двери, дав ему понять, что не рада его видеть. Все еще озадаченный, он повиновался. Это не та Колетт, которая писала ему, говорила, что любит его. Его раненая рука дрожала, когда он подошел к столику с напитками и налил себе стакан бренди. Она ранила его глубже, чем выстрел пушки.
Держа эмоции под контролем, он посмотрел на горничную. Одетая в изящное черное платье, она выглядела готовой к вечернему выезду. Боже, до чего же она красива. Несомненно, ее холодность вызвана его неожиданным появлением.
Колетт нарушила неловкое молчание.
— Я удивлена видеть вас. Я вас не ждала. Зачем вы здесь? — Ее голос был мягким и звучал приятно, как будто она разговаривала со своей портнихой, а не с любовником.
Киган оперся плечом о ближайшую стену, сожалея о поспешном решении увидеться с Колетт, когда он еще не полностью оправился от ран. Он смотрел на нее, совершенно сбитый с толку, пытаясь найти женщину, в которую когда-то влюбился.
— Уже довольно поздно, — небрежно заметила она. — Я не хочу, чтобы графиня нашла вас здесь. Ей это не понравится.
Часы на каминной полке пробили полночь. Он сделал долгий глоток бренди, не отрывая пристального взгляда от ее лица. Голосом тихим и лишенным сентиментальности Киган ответил:
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?
Брак юных Натана Уинчестера и Сары Сент-Джеймс был заключен по приказу короля, решившего навеки связать родственными узами два враждующих клана. Ему было четырнадцать лет, ей – ….Но сразу же после свадьбы супруги разъехались… чтобы встретиться лишь четырнадцать лет спустя.
Один из лучших женихов Лондона, дуэлянт, не знающий поражений, красавец — таков был неотразимый маркиз Родгар. Однако блистательный светский лев поклялся НИКОГДА не поддаваться женским чарам, НИКОГДА не связывать себя узами брака — и долгие годы свято держал свою клятву…До того дня, когда по воле короля он стал защитником графини Дианы — красавицы, в которой слились воедино прелесть прирожденной соблазнительницы и яростная независимость женщины, имевшей все основания не доверять представителям противоположного пола.
Печальная судьба уготована юнги кельтской красавице Риган — она жертвует целомудрием ради сестры, заменив ее на брачном ложе, после чего отправляется в монастырь.Однако из убогой кельи Риган попадает в руки работорговца, а затем — в гарем. Там девушке предстоит постигнуть науку любви, а пламенный и нежный Карим-аль-Малина должен превратить ее в лучшую рабыню халифа. Но, рискуя навлечь на себя гнев восточного владыки, учитель и ученица влюбляются друг в друга.
Красивый, как античный бог, и баснословно богатый Саймон Бассет, герцог Гастингс, был вожделенной добычей для всех незамужних аристократок Лондона — но не имел ни малейшего желания прощаться с радостями холостяцкой жизни.Прелестная Дафна Бриджертон отлично понимала, чтобы сделать выгодную партию, необходимо прежде всего обзавестись — пусть даже только для вида — блестящим поклонником.Так появляется в свете эта парочка. Однако лукавая судьба смеется над людской хитростью — и очень скоро «боевой союз» Саймона и Дафны превращается в подлинную, жгучую страсть, а старательно разыгрываемая ими любовь внезапно оказывается любовью истинной…