— Отчасти да. Ни один человек не может знать с уверенностью политической обстановки в другой стране, пока не войдет в доверие определенных слоев общества.
Куин резко обернулся. Уж не на него ли она намекает? Но Дженифер как ни в чем не бывало смотрела в ветровое стекло и продолжала говорить:
— Мне всегда хотелось сделать что-нибудь полезное, что-то очень важное. Мечтала помогать людям. Может быть, это звучит банально, может быть, похоже на юношеский идеализм, но иначе я не могу объяснить стремление, побудившее меня посвятить свою жизнь этому делу. — Она опустила глаза на ремень, которым была пристегнута, чтобы не вылететь из джипа.
— Как давно вы здесь?
— Уже больше восьми месяцев.
— Восемь месяцев! А я думал, вы только приехали!
— О, нет. Наша база находится в Сирокко, но в нескольких регионах у нас есть распределительные пункты, куда перевозятся продукты питания, доставляемые в Ширан.
— Так вы искали подходящее место для еще одного распределительного пункта, когда вас схватили?
— Да. Мы никогда прежде не забирались так далеко на юг. Рэнди и Пол считали, что неплохо бы организовать его здесь, только вот…
— Вас было трое?
— Да.
— Мне жаль ваших друзей.
— Мне тоже. Как вы думаете, они остались живы?
— Не знаю. Возможно, мы этого никогда и не узнаем.
— Я все время думаю об этом. Никто не знает, что с нами случилось. Держать постоянную связь с центром входит в нашу обязанность. Каждую ночь мы связывались со штабом, чтобы доложить обстановку. Должно быть, люди, с которыми мы работаем, ужасно беспокоятся.
— Поддерживают ли они отношения с администрацией?
— Да. Уверена, что да.
— С какой администрацией, Ширана или Америки?
Она посмотрела на него с недоумением.
— Какая разница? Думаю, что с администрациями обеих стран.
Куин вздохнул.
— Возможно. Итак, назревает международный конфликт, когда правительство Ширана будет уверять, что ему неизвестно ваше местонахождение, и на этот раз искренно, но наши дипломаты не поверят ему.
— Люди, задержавшие нас, не были представителями существующего режима?
— Нет.
— Так они повстанцы?
— Да.
— Вы работаете на них?
— В некотором роде да.
— Почему?
— Потому что я для этого и прибыл сюда.
— О! — воскликнула Дженифер.
Долгое время она молчала, думая обо всем, что он ей сказал, а также и о том, что утаил от нее. Он был майором военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки и все же здесь оказался в стане мятежников. Чем же конкретно он здесь занимался?
Очевидно, у него не было ни малейшего намерения говорить на эту тему. Промолчав еще несколько миль, Дженифер спросила:
— Как вы представляете, мы скоро доберемся до побережья?
— Не знаю. Прежде я никогда не ездил по этой дороге, но я посмотрел довольно примитивные путеводители. Если мы будем держать курс на север, то рано или поздно доберемся до побережья. Близко ли это будет от Сирокко, можно только гадать.
— А вы не боитесь сбиться с пути?
Он посмотрел на нее так, словно этот вопрос позабавил его.
— Леди, я много чего боюсь. Сбиться с пути я тоже боюсь.
Вот так ответ!
— Чего же еще вы боитесь?
Он пожал плечами. Взгляд его был прикован к дороге.
— Я никогда не пытался составить список. Почти каждый день я сталкиваюсь с такими ситуациями, которые вызывают страх. Скажу только, что я научился жить с ним. Понятно? А вы как?
— Как я?
— Чего вы боитесь?
Она засмеялась.
— Во-первых: что вдруг кончится бензин и нам придется идти пешком по пустыне.
— Да, я уже думал об этом, и не один раз. К счастью, бензина хватает, я припас его в том самом поселении, где мы останавливались. Так что об этом можете не волноваться. Что еще вас тревожит?
Куин поймал себя на мысли, что с удовольствием разговаривает с Дженифер. Он уже забыл, когда последний раз говорил по-английски. Вначале было даже трудновато снова думать на родном языке. Но приятно. Тем более что Дженифер оказалась достойным собеседником, надо отдать ей должное.
Он видел, что последний вопрос заставил ее задуматься. Он не торопил ее с ответом. Им еще ехать всю ночь. Будет время поговорить.
Наконец она сказала:
— Я не знаю, перед чем еще испытываю страх. Больше всего, наверно, боюсь, что придется уехать домой и оставить эту работу. Ведь она так важна для меня.
Ее ответ не удивил его.
— Так и должно быть. Оказавшись в вашем положении — захваченной в плен под угрозой смерти, — не всякий бы, наверно, решился продолжить начатое.
— Полагаю, вы правы.
— Полагаете? Хотите сказать, что не согласны со мной?
— Не в том дело. Кому-то ведь необходимо заниматься этим. Кто-то должен оказывать помощь бедным. Кто-то должен заботиться, чтобы они не умирали от голода.
Она поудобнее примостилась на сиденье, насколько ей позволял ремень.
— Вы думаете, правительство заботится о людях? Думаете, они ценят предложение помощи?
— И не думают, так ведь?
Дженифер покачала головой.
— Да, как ни странно. Вот если бы мы в страну завозили всевозможное оружие, тогда бы они, несомненно, нам охотно способствовали. А продовольствие их не волнует. Мы не смогли даже попасть на прием к президенту, чтобы просить его помочь нам ускорить распределение продовольственных запасов. Как нам было сказано, президент занят более неотложными делами.
