Неосторожный гений - [14]

- Тебе виднее, ты у нас творец, - пожала плечами я, выпуская любимого из рук, - А скажи мне, ты бы хотел, чтобы я продолжала работать в клинике?

Виктор ошеломленно на меня уставился.

- Что значит, хотел бы я?!

- То и значит. Тебя устраивает, что твоя супруга (почти супруга), работает в психиатрической клинике?

- Знаешь, если бы ты там не работала, мы бы никогда и не встретились, - в тон мне, язвительно сказал Виктор, - А где ты еще сможешь работать? Особенно после того, что мы все пережили? Конечно, страшновато, когда ты уходишь. Потому что сегодня-завтра ничего, а послезавтра опять какая-нибудь напасть. Но мы переживем и справимся, милая.

Виктор явно был очень озадачен.

- А ты хочешь уйти с работы?

- Подумываю, - уклончиво ответила я.

- И куда?

- Не знаю пока. Сказала же: "Подумываю".

- Не получится, - отрезал Виктор.

- Это еще почему?

- Во-первых, ты сама не сможешь без своей работы, во-вторых, ван Чех привяжет тебя к стулу и поселит в ординаторской, чтобы ты никуда от него не делась, в-третьих, это глупо. Работать пока учишься и, получив диплом, бросать профессию.

Я глубоко задумалась.

- Ничего, Брижит, сомнения будут и дальше тебя тревожить, так бывает. Хотя я не могу сказать, что я несчастлив с тех пор, как занялся музыкой и ушел из профессии.

- А кто ты по профессии? - я поняла, что эта существенная часть личности Виктора мне неизвестна до сих пор.

- Ты будешь смеяться, - Виктор засмущался.

- Не буду.

- Все смеются.

- А я не буду.

- Я - патологоанатом, - скромно признался он.

- Кто?!

- Ты глухая? Я - патологоанатом.

Мне достало выдержки не свалиться со стула.

- Дежурства в моргах это очень скучно, я стал творить, а потом и вовсе из профессии ушел.

- Ничего себе! - у меня все еще не укладывалось в голове, - Как тебе только в голову пришло выбрать такую специальность?!

- Ну, пришло же, - буркнул Виктор.

Итак, из всей реакции Виктора сделать однозначного вывода было нельзя. То ли он хорошо совладал с собой, зная, к чему я это все веду, либо действительно так думает. В любом случае многое, еще очень многое зависит от реакции доктора на мою провокацию.

На следующий день, я снова старалась вести себя как можно более скрытно. Пришла, когда доктор уже был в клинике, и не показывалась ему на глаза вплоть до самого обеда. К обеду у меня уже было все готово.

Ван Чех сам отловил меня в коридоре:

- Что-то я смотрю мне скучно! А это Брижит непойми, где гуляет. Пойдем, хоть чаю попьешь со мной, уважишь старого доктора.

Я согласилась на чай, и вроде бы ничего не предвещало грядущей беды, но сложенная вчетверо бумага уже грелась в моем кармане. Ван Чех был беззаботен и радостен.

- Как у вас дома, доктор? - спросила я.

- Бри и малыш чувствуют себя лучше, но их пока не выпускают. Ая просто простудилась, Хельга взяла на себя функции матери. При всем своем желании я не смогу стать малышам родной матерью - только отцом. Видела бы ты, как трогательно Девон ухаживает за сестренкой, - доктор совершенно размечтался, и ковырял ложечкой домашний обед.

- А Британия вам обедов не готовила, - заметила я.

Доктор растерянно поморгал на еду:

- Зато, в общем, готовила она на порядок лучше!

- Я что хотела вам показать, доктор, - пришло время решительных действий, а поджилки начали предательски трястись.

- Я весь во внимании, - доктор уставился на мои руки, извлекавшие листок из кармана. Я развернула его и передала доктору.

Ван Чех начал читать с улыбкой, но быстро нахмурился, отложил листок и мрачно посмотрел на меня:

- Это что?

- Ну, там как бы все написано.

- Ах, как бы, написано?! - язвительно сказал доктор, - Я, кажется, должен подписать, что "ознакомлен", да? - нарочито деловым тоном сказал он, - Хорошо.

Один взмах ручки, в тех каракулях я никогда бы не разобрала слова "Ознакомлен".

- Ты свободна. Я больше не видеть, не знать тебя не хочу. Предательница, - жестко сказал доктор, у самого в глазах стояли слезы.

Глава 8.

Я стояла оглушенная. Мне и в голову не могло прийти, что доктор примет мое заявление по собственному желанию. Реакция ван Чеха была более чем показательна, он совершенно не ждал и, более того, не желал моего ухода. Печаль заполнила меня до краев, я сделала шаг вперед, чтобы отнять у доктора заявление и все объяснить.

Ван Чех пружинисто встал, он крепко держал в руке этот чертов листок и был недосягаем. На меня он не смотрел, а быстро вылетел из ординаторской. Я пришибленная собственной глупостью шла за ним.

- Доктор.

- Я сам все доделаю. Можешь идти отсюда, - отрывисто сказал он.

- Доктор, я… - на глаза навернулись слезы.

- Мне глубоко безразлично, почему ты это сделала. Такие дела так не делаются. Ты же могла поговорить сначала со мной. Неразрешимых проблем не бывает! - доктор смотрел поверх меня, веки его почему-то немного дрожали.

- Простите меня, доктор.

- Потом, - бросил он, - а сейчас уходи.

Я осталась стоять. Впервые я видела, чтобы ван Чех так бурно реагировал. Делать мне там было нечего, я смотрела в стремительно удаляющуюся белую, еще более сутулую спину, и всхлипнула.

- Ничего, девочка, все образуется, - проскрипели рядом.

Я не сразу услышала старика, а когда до меня дошло, что рядом есть кто-то еще, то я подпрыгнула и вскрикнула.