Неоправданная жестокость - [18]
— Вот именно. Наша с тобой земля, как и вся Россия — шлюха, раздвинувшая ноги для западных инвесторов. Наверху могут сколько угодно талдычить о том, что стране это, мол, выгодно. Но мы-то с тобой понимаем, что наш рынок захвачен западными фирмами, и это невыгодно абсолютно, с какой стороны ни гляди. Российский бизнес такое положение вещей просто губит. Мы проигрываем собственный рынок, он даже на десять процентов не заполнен товарами отечественных производителей.
Павел Сергеевич положил свою все еще твердую руку на плечо Виктора.
— Кто-то должен изменить ситуацию, Витя. По крайней мере, дать толчок переменам. Ты сильный человек. Что еще важнее, ты честный человек. Таких людей я за свою долгую жизнь видел очень немного. Ты один из тех, кто может помочь своей стране.
Он откинулся на спинку дивана, и с улыбкой ждал ответа.
— Я не собираюсь идти в политику, — сказал Виктор. — Никогда не собирался, и мне, по большому счету, нечего там делать. Вы же знаете.
Помолчав, он добавил:
— Я восемь лет работал круглые сутки, чтобы обеспечить своей семье достойный уровень жизни, а себе — репутацию. Иногда мне приходилось идти против совести. Пожимать руки и улыбаться людям, которые мне омерзительны, о которых я знал такие вещи, что меня выворачивало. Два раза я был на грани банкротства, один раз мне угрожали. Я прошел через все это только потому, что знал — впредь я ничего подобного делать не стану. Я пробивал дорогу в жизни — с вашей помощью и благодаря Светиной любви, ради своих детей, — а это всегда связано с унижением и самопредательством, потому что в начале пути ты слишком слаб, и зависишь от тех, кто сильнее. Я делал вещи, о которых сейчас не могу вспоминать без досады, только для того, чтобы оказаться там, где я сейчас, и стать тем, кто я есть.
Сохраняя на лице улыбку, Павел Сергеевич поднял руки.
— Я не пойму — к чему ты клонишь?
— К тому. — Взгляд Виктора стал суровым. — К нынешнему моменту я достиг всего, чего хотел. И совсем не намерен снова ввязываться бог знает во что.
Павел Сергеевич пожевал губами.
— Значит, все было ради простого обывательского счастья?
— Вы удивлены? Все к этому приходят. Даже студенты теперь уже не стремятся менять мир.
— Они молодые, их не должна интересовать политика. Но ты многое видел и многое понимаешь. Ты, как я уже говорил, всегда был сильным человеком. И сейчас ты становишься еще сильнее. Твоя воля на глазах крепнет. Сейчас самое время для важных решений.
— Я принял свое важное решение.
— Разве ты из тех, кто думает только о себе? Тебя совсем не волнует судьба твоей страны?
Виктор усмехнулся. Тон его стал раздраженным:
— Моя страна не очень-то пеклась о моей судьбе. Вы сами недавно об этом говорили. Павел Сергеевич… — Он вздохнул, провел рукой по лицу. — Нельзя ли поговорить об этом чуть позже? Сегодня наша годовщина, и я…
— Понимаю, понимаю. — Павел Сергеевич похлопал зятя по руке. — Но ты все-таки подумай над моими словами.
— Да тут и думать нечего! — воскликнул Виктор, против воли вновь включаясь в разговор. — Как мне выдвигать свою кандидатуру на выборах? У меня ни партийной принадлежности, ни политической программы, — ничего! За год я все это подготовлю?
— Самое главное у тебя есть. — Павел Сергеевич встал, подошел к столу. — Безупречная репутация. Ты успешный бизнесмен, примерный семьянин. У тебя чудесная жена, дети, в твоей биографии ни одного темного пятна. Твоя благотворительная деятельность обеспечит тебе поддержку избирателей. С такой женой, как Светка, будет не стыдно показаться на любом мероприятии.
Старик выдвинул ящик стола, достал пузырек с таблетками. Высыпал на ладонь две, бросил в рот. Наполнив стакан водой из графина, начал пить ее большими глотками. Кадык его судорожно дергался, как зоб у голубя.
Поставив стакан на стол, Павел Сергеевич с трудом отдышался.
— Вступить в партию — дело нехитрое, — сказал он, опершись руками на стол. — Окажи одной из них финансовую помощь, помоги провести пару митингов, да месяц-другой поагитируй. Тебя все примут с распростертыми объятиями, даже коммунисты и ультрарадикалы.
Он расхохотался, Виктор невольно рассмеялся вслед. Старик, впрочем, тут же раскашлялся. Виктор встал и похлопал тестя по спине. Тот поблагодарил. Виктор сел, и Павел Сергеевич продолжил, все более увлекаясь:
— Выбери любую устоявшуюся партию — не зеленую, а начавшую при Ельцине — умеренно правого или правоцентристского толка. Социал-демократическую, либерально-демократическую, народно-демократическую — неважно. Главное, чтобы в названии присутствовало слово «демократическая». И не суйся к либералам. От них все беды. Именно они, и никто другой, виноваты в развале страны, в дефолте и во всем на свете. И вообще, ни в одной стране мира, ни в одну историческую эпоху либералы не сделали ничего полезного, от них один вред.
Будь с народом честен, если хочешь, но главное — обещай им сильную власть. Ни в коем случае не свободы. Защищая в дебатах свои тезисы, не приводи в пример опыт Запада — только русскую историю. О Европе говори с пренебрежением. Говори избирателям, что наш рынок поглотили западные фирмы, и с этим нужно бороться. Объясни, как это важно.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.