Неофициальная история конфуцианцев - [23]

— Вы уже законченный ученый, — сказал Чжоу Цзинь. — По вашему сочинению я убедился в ваших глубоких знаниях. Из всех экзаменовавшихся в эту сессию вас ожидает самая блестящая карьера. В столице я доложу о выполнении приказа и буду ждать вас.

Фань Цзинь отвесил низкий поклон и встал навытяжку, Паланкин с инспектором Чжоу понесли дальше. Долго стоял Фань Цзинь и смотрел вслед, пока процессия не обогнула гору и не скрылась из виду.

Тогда он возвратился в город, поблагодарил хозяина снимаемой им комнаты и отправился домой к матери. Дом его был примерно ли в сорока пяти от города и состоял из одной комнаты и пристройки. Во дворе стоял крытый соломой сарай. Мать Фань Цзиня жила в доме, а его жена из семьи мясника Ху — в пристройке.

Домой он пришел только ночью. Мать и жена несказанно обрадовались возвращению Фань Цзиня и благополучному исходу его экзаменов. Пока они готовили еду, пришел тесть, мясник Ху, с большим кругом колбасы и бутылью вина. Фань Цзинь отвесил поклон и усадил его:

— Вся жизнь у меня пошла кувырком, когда я отдал за тебя свою дочь, — сказал тесть. — Ведь ты был бедняком и столько лет доставлял мне одни хлопоты. А сейчас? За какие только мои заслуги ты сделался сюцаем! По этому случаю я и пришел поздравить тебя.

Фань Цзинь крикнул жене, чтобы поджарила колбасу и подогрела вино, а сам с тестем пошел в сарай. Мать с невесткой принялись готовить, а мясник Ху стал поучать Фань Цзиня.

— Поскольку ты стал сюцаем, тебе следует теперь во всех делах соблюдать достоинство. Вот, к примеру, все мои товарищи по профессии — честные, уважаемые люди, к тому же они старше тебя и приходятся нам родственниками. Почему же ты важничаешь перед ними? Другое дело земледельцы, которые в навозе ковыряются, — это только чернь. Если ты будешь с ними церемониться и ставить себя на одну доску с ними, то ты подорвешь этим правила поведения ученых и осрамишь меня. Человек ты простой, неопытный, вот я и вынужден поучать тебя, чтобы над тобой не смеялись.

— Все, что вы говорите, чистейшая правда, — ответил Фань Цзинь.

— Пригласи мать к столу. У нее тяжелая жизнь, и она живет почти впроголодь, — продолжал тесть. — Да и дочка моя пусть поест. Хорошо, если за эти десять лет ей всего раза два-три удалось полакомиться свининой. Жаль мне ее!

Женщины подсели к ним. Вместе они пировали до позднего вечера. После еды мясник Ху повеселел. Фань Цзинь и его мать всячески благодарили его. Наконец мясник, кое-как напялив на себя куртку и выпятив от важности живот, ушел.

На следующий день Фань Цзинь нанес визит соседям. Вэй Хао-гу познакомился со своим однокашником. Они стали навещать друг друга и вместе готовиться к предстоящим в этом году провинциальным экзаменам.

Как-то в конце шестой луны Вэй Хао-гу и его друзья предложили Фань Цзиню поехать с ними на экзамены в провинцию. Поскольку у Фань Цзиня не было денег на дорогу, он решил посоветоваться с тестем. Но тот плюнул ему в лицо и обругал.

— Ты совсем потерял стыд? Выдержал экзамен на сюцая и стал похож на глупую жабу, которая собиралась полакомиться лебединым мясом. А люди говорят, что ты стал сюцаем не из-за своих сочинений, а оттого, что экзаменатор пожалел тебя, старика. А сейчас, глупая голова, ты решил подняться еще выше, стать цзюйжэнем? Чтобы стать цзюйжэнем, надо иметь счастливую звезду! Ты видел в городе господ из дома Чжана? Они богаты, имеют десятки тысяч связок монет. У них квадратные лица и большие уши. А ты со своим длинным носом и впалыми щеками, что ты собой представляешь? Ты поди помочись да посмотри в лужу на свою безобразную рожу! Тоже, лебединого мяса захотел! Я вот попытаюсь с помощью приятелей-торговцев отыскать тебе на будущий год место учителя. Будешь зарабатывать несколько лянов серебра и кормить свою жену и старуху мать, которая никак ноги не протянет. Вот это разумно! А то вздумал просить денег на дорогу. Я в день продаю одну свинью, а выручаю не больше цяня. Отдать деньги тебе — это значит выбросить их на ветер, а семье прикажешь положить зубы на полку?

Долго еще тесть ругал Фань Цзиня. Пристыженный зять с трудом нащупал дверь, кое-как попрощался и побрел домой. Но мысль об экзаменах не покидала его.

«Экзаменатор сказал, что мои знания созрели, — размышлял Фань Цзинь. — Еще в старину говорили: «Не бывает цзюйжэня без экзаменов». Если я не буду сдавать, я не буду спокоен…»

В конце концов, договорившись со своими товарищами, он отправился в город, ничего не сказав тестю. Сдав провинциальные экзамены, он возвратился домой. Дома уже три дня голодали, и мясник, узнав об этом, снова набросился с руганью на Фань Цзиня. В день опубликования списка выдержавших в доме не было ничего на завтрак, и мать сказала сыну:

— У меня есть несушка. Возьми и продай ее на базаре, а на вырученные деньги купи несколько шэнов риса, чтоб хоть похлебку какую-нибудь сварить. А то у меня от голода глаза не глядят.

Фань Цзинь поймал курицу и отправился на базар. Часа через четыре после его ухода послышались удары в гонг, и перед домом появились три всадника. Они спрыгнули с коней, привязали их к сараю и закричали: