Неофициальная история конфуцианцев - [21]

Лавочник сходил за водой. Четверо приподняли Чжоу Цзиня, а лавочник влил ему в рот воду. Через мгновенье в горле пострадавшего что-то забулькало, и изо рта потекла густая слюна.

— Все в порядке, — воскликнули окружающие и подняли Чжоу Цзиня на ноги. Он взглянул на экзаменационные доски и снова стукнулся о них головой, но на сей раз не потерял сознания, а только горько зарыдал. Никто не мог его успокоить.

— Ты что, помешался? — удивился Цзинь Ю-юй. — До тех пор пока не пришел в эту комнату, ты был человек как человек. Дома у тебя вроде никто не умер. Чего же ты убиваешься?

Чжоу Цзинь, не обращая на него никакого внимания, по-прежнему лежал на досках и рыдал так горько, что присутствующих охватила печаль.

Увидев, что дело плохо, Цзинь Ю-юй вместе с лавочником подхватили его с двух сторон и подняли. Чжоу Цзинь продолжал рыдать, пока кровь не хлынула у него изо рта. Его подняли и вынесли из помещения. Напротив экзаменационной палаты находилась чайная. Там Чжоу Цзиня усадили и стали уговаривать выпить чашку чая, но он продолжал убиваться. Из носа у него текло, в глазах стояли слезы. Кто-то из присутствующих спросил:

— Что за горе у господина Чжоу? Почему он так горько заплакал, когда вы вошли в этот дом?

— Вы, господа, не знаете причины. Мой родственник никогда не был торговцем. Он проучился несколько десятков лет, но не сделался даже сюцаем. А вот сегодня, как увидел экзаменационную комнату, так и расстроился, — ответил Цзинь Ю-юй.

При этих словах Чжоу Цзинь снова громко зарыдал, не обращая внимания на присутствующих.

— Если так, то вы сами виноваты, — сказал кто-то из купцов. — Зачем вы привезли его сюда и заставили заниматься торговлей, если он такой ученый?

— Да потому, что он очень беден и не мог найти даже место учителя, вот ему и пришлось заняться этим ремеслом.

— Судя по поведению вашего шурина, он, несомненно, обладает большим талантом и ученостью, но, так как никто не смог оценить это, ему не дает покоя незаслуженная обида. Это и довело его до такого состояния, — заметил другой.

— Талантов и учености у него хоть отбавляй, но что поделаешь, если судьба сложилась неблагоприятно, — ответил Цзинь.

— Право держать экзамен может иметь и цзяньшэн[45]. Если у господина Чжоу есть способности и знания, почему бы ему не купить это право? Ведь если он сдаст экзамены, то, значит, не напрасно страдал сегодня.

— Я тоже так думаю. Только где он возьмет столько денег? — усомнился Цзинь.

— Дело не в этом, — возразил тот же купец. — Здесь нас немало. Каждый внесет по нескольку десятков лянов серебра, и все это мы отдадим господину Чжоу, чтобы он приобрел право держать экзамен. Если ему повезет и он станет чиновником, то что по сравнению с этим наши деньги? Пусть даже не вернет их, — мы, торговцы, привыкли к потерям! Тем более что, помогая Чжоу Цзиню, мы делаем доброе дело. Ну что вы об этом думаете? — спросил он окружающих, и все сразу согласились.

— «Благородный муж помогает другим осуществлять хорошие намерения». И еще говорят: «Сознавать свой долг, но бездействовать— признак трусости». Так что мы должны принять ваше предложение. Только как посмотрит на это господин Чжоу?

— Если это всерьез, — воскликнул Чжоу Цзинь, который к этому времени уже перестал плакать, — то я так счастлив, будто воскресли мои родители. Пусть я превращусь в мула или лошадь, я все равно сумею отблагодарить вас[46]. — И он, склонившись к земле, отвесил несколько поклонов.

Ему ответили тем же. Цзинь Ю-юй принялся благодарить присутствующих. Потом все выпили по нескольку чашек чая и вместе с Чжоу Цзинем, который уже совсем успокоился, с шутками и смехом возвратились в лавку.

И действительно, на следующий день четверо торговцев передали Цзиню двести лянов серебра, остальные расходы он взял на себя. Чжоу Цзинь еще раз горячо поблагодарил торговцев и зятя. В честь Чжоу Цзиня лавочник устроил пирушку, на которую пригласил всех оказавших ему помощь. Цзинь Ю-юй отправился с серебром в провинциальное казначейство и получил оттуда расписку.

Случилось так, что как раз в это время в город приехал главный экзаменатор для регистрации экзаменующихся, еще не попавших в списки, и в числе других зарегистрировал и Чжоу Цзиня. Восьмого августа Чжоу Цзинь держал первый экзамен. Когда он увидел комнату, где он плакал, его охватило безумное ликование. Недаром в одном древнем изречении говорится: «Когда у человека радостное событие, то это вдохновляет его и он становится бодрым». Поэтому семь сочинений Чжоу Цзиня были верхом совершенства. После экзаменов он опять поселился у лавочника. В это время Цзинь Ю-юй и его друзья еще не закупили товаров и были свидетелями того, как в списках выдержавших экзамены появилось имя Чжоу Цзиня. Радостные и веселые, они возвратились в Вэньшан и пошли с поклоном к начальнику уезда, инспектору просвещения и старшему архивариусу. Более молодые по возрасту ученые из Вэньшанского уезда один за другим приходили поздравить Чжоу Цзиня. Так незаметно в хлопотах пролетел целый месяц.

Узнав об успехе Чжоу Цзиня, Шэнь Сян-фу собрал среди односельчан деньги, купил четыре курицы, рисовых пирожков, с полсотни яиц, немного жареного риса и отправился с поздравлениями к Чжоу Цзиню, который угостил его вином. Не преминул прийти и старый Сюнь. Скоро Чжоу должен был отправиться на экзамен в столицу, и Цзинь Ю-юй взял на себя сбор денег на дорогу и одежду. В столице Чжоу Цзинь выдержал экзамен на звание цзиньши третьего разряда