Неофициальная история конфуцианцев - [20]

Шрифт
Интервал

— Ваш рассказ доказывает как раз противоположное, — возразил Ван. — Допустим, что солнце опустилось ему на голову, и он получил ученую степень сюцая, но тогда меня, выдержавшего на степень цзюйжэня, должно было покрыть целое небо.

Пока они беседовали, стало темно, и они зажгли лампы. Слуги принесли вина и кушаний. Стол ломился от яств. Цзюй-жэнь Ван не пригласил Чжоу Цзиня к столу. Он один сел за стол и принялся за еду. Через некоторое время монах принес еду Чжоу Цзиню: тарелку овощей и чайник с кипятком. Наступило время сна, и все пошли спать.

На следующий день погода разгулялась. Цзюйжэнь Ван встал, умылся, оделся и, попрощавшись, сел в лодку, а Чжоу Цзинь до одури целое утро убирал разбросанные повсюду куриные и рыбьи кости, утиные крылья и шелуху от тыквенных семечек.

История о том, как мальчик из семьи Сюнь сделался однокашником Вана по экзаменам на степень цзиньши, стала передаваться из уст в уста, как удачный анекдот. Мальчишки гонялись за ним и кричали, что он не Сюнь Мэй, а цзиньши Сюнь. Их отцов взяло за живое такое возвышение Сюня. Они пошли на поклон к господину Сюню и назвали его «старым уважаемым господином», отцом высокопоставленного чиновника, отчего старик чуть не лопнул от злости.

Шэнь Сян-фу тем временем нашептывал односельчанам:

— Разве мог цзюйжэнь Ван сам рассказать эту историю? Просто Чжоу Цзинь увидел, что у нас в селении только у Сюня водятся деньжонки, ну и решил распустить этот слух. Он хотел подлизаться к Сюню, чтобы получить лишние подарки к праздникам. На днях я слышал, что Сюнь посылал в храм лапшу, бобовый сыр, и даже несколько раз пампушки и пирожки. Вот где собака зарыта!

Всем это очень не понравилось. Чжоу Цзиню пришлось-несладко, но из-за уважения к старосте Ся он не решался уехать.

Так прошел год. В конце концов и староста Ся невзлюбил «эту глупую башку», который не приходил поблагодарить его за предоставленное место, и согласился уволить Чжоу Цзиня. Чжоу Цзинь, потеряв место, вернулся домой. Жить стало совсем трудно.

Как-то Цзинь Ю-юй, муж его сестры, принялся его уговаривать:

— Шурин! Не обижайся на меня, но вот что я тебе скажу. Добиться славы с помощью науки, очевидно, дело нелегкое. В жизни же все мечтают о миске с едой. До какой же поры ты будешь заниматься никчемными делами? Сейчас я вместе с друзьями, у которых водятся деньжата, собираюсь отправиться в провинциальный город за товарами. Нам нужен писец. Может быть, и тебе лучше поехать с нами? Живешь ты один, ну а в нашей компании не будет тебе недостатка ни в пище, ни в одежде.

«Разве я от этого пострадаю? — подумал Чжоу Цзинь. — Если паралитик попал в колодец, то ему там не хуже, чем было раньше». И он согласился на предложение.

В один из ближайших благоприятных дней Цзинь Ю-юй вместе с друзьями тронулся в путь. Прибыв в провинциальный город, они остановились в одной из лавок. Чжоу Цзинь от нечего делать слонялся по улицам. Возле ремонтируемого здания экзаменационной палаты собралась толпа рабочих. Чжоу Цзинь с толпой вошел во двор и хотел проникнуть внутрь, но привратник огрел его плеткой и выгнал вон.

Вечером Чжоу Цзинь сообщил зятю, что ему хотелось бы осмотреть экзаменационную палату. Цзинь Ю-юй захватил с собой несколько мелких монет и в сопровождении своих друзей отправился к зданию. Лавочник, исполнявший обязанности провожатого, пошел первым. Он отдал деньги, и их пропустили. Когда все приблизились к воротам, ведущим в экзаменационный зал, лавочник обратился к Чжоу Цзиню:

— Господин Чжоу, это ворота, через которые входят господа экзаменующиеся.

Все вошли внутрь и увидели с двух сторон двери, ведущие в экзаменационные комнаты.

— А это комната экзаменующихся, — продолжал пояснять лавочник. — Входите туда один.

Чжоу Цзинь последовал его совету. Внутри он увидел две экзаменационные доски, поставленные рядом друг с другом. Вдруг у него защипало в глазах, он тяжело вздохнул и упал замертво, ударившись головой о доски.

После этого произошли события, по поводу которых говорят:

Долгие годы бедствий
Сменились нежданным счастьем,
Печаль уступила место
Высшему предначертанью!

О дальнейшей судьбе Чжоу Цзиня мы узнаем из следующей главы.

В ГЛАВЕ ТРЕТЬЕЙ

рассказывается о том, как инспектор Чжоу нашел талант среди экзаменующихся, а мясник Ху напустил на себя грозный вид, когда пришло счастливое известие

Напомним о том, как, попав в провинциальный город, Чжоу Цзинь захотел побывать в экзаменационной палате, и его зятю Цзиню, который убедился в искренности его желания, оставалось только захватить с собой несколько мелких монет и отправиться туда вместе с шурином. Цзинь Ю-юй и не предполагал, что тот при виде экзаменационной комнаты рухнет как подкошенный на пол. Это событие вызвало переполох, и все стали утверждать, что им овладела нечистая сила.

— Я думаю, что в этой комнате давно не было ни души, в ней скопился воздух, благоприятствующий нечистой силе. От нее-то Чжоу Цзиня и хватил удар, — высказал свое мнение лавочник.

— Хозяин! — обратился к нему Цзинь Ю-юй. — Я его подержу, а вы тем временем сбегайте к рабочим и достаньте кипяченой воды, чтобы спрыснуть его.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.