Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 5. Том II - [44]
Борис, а также все его заместители и помощники очень удивились такой чести и присутствию такой высокой комиссии в их госпитале.
Тем более что, бегло оглядев некоторые помещения госпиталя, комиссия отправилась в кабинет Алешкина и пригласила туда же замполита Павловского и помощника по хозяйственной части Захарова.
Когда все уселись за столом, генерал Жуков, получив молчаливое разрешение маршала Рокоссовского, сказал:
– Товарищ Алешкин, вы мне рассказывали о виллах, окружающих госпиталь. Я доложил о них маршалу, и он принял решение организовать на базе вашего госпиталя кратковременный дом отдыха для высшего командного состава фронта. Осмотрим сейчас некоторые из вилл, и если они действительно так хороши, как вы описывали, то используем их. На ваш госпиталь ляжет большая ответственность по организации этого своеобразного дома отдыха. Отдыхать будут генералы и полковники, занимавшие должности не ниже командира дивизии и корпуса, будут члены Военных советов и командующие армиями. Так что создание необходимого рациона питания, медицинского наблюдения, лечения и, конечно, охрана их будет делом нелегким. Как видите, доверие вам оказываем немалое. Для дополнительной охраны и несения караульной службы вам выделяется рота автоматчиков. Разместить ее можно в одном из бараков. Командир этой роты будет полностью подчинен вам.
– Ну, а сейчас, товарищ маршал, пройдем, посмотрим некоторые из домов, их ведь здесь 22.
– Да, 22, – ответил Алешкин. – Ну, я сам не видел их всех, посмотрел только некоторые. Вот товарищ Захаров успел обследовать их все и уверяет, что они шикарные.
– Так уж и «шикарные», – усмехнулся Рокоссовский, – ну пойдем, проверим, посмотрим. А вообще-то, наши генералы заслужили то, чтобы хоть несколько дней отдохнуть в шикарных домах. Хватит с них землянок, палаток да лесных шалашей. Пойдем, показывайте!
Вся эта группа людей вышла из здания госпиталя и, пройдя несколько шагов (около ста) по дороге, а затем свернув в сторону леска, как-то незаметно очутилась перед небольшим одноэтажным домом, очень красивой и даже немного вычурной архитектуры, с круглой башенкой посередине. Участок соснового леса, окружающий дом, был обнесен красивой железной оградой. Борис позвонил в звонок, имевшийся у калитки, расположенной рядом с воротами ограды. На звонок из-за дома вышел опрятно одетый старый немец лет шестидесяти в белом фартуке с метлой в руках.
Увидев около калитки много офицеров Красной армии, причем большую часть с генеральскими погонами, он, уже привыкший к посещению его такими лицами, как Захаров и Алешкин, немного опешил от неожиданности, затем опомнился, бросил метлу, бегом направился к калитке, распахнул ее и, согнувшись в полупоклоне, встал в стороне.
Рокоссовский удивленно спросил:
– И что же, тут в каждой вилле сторож немецкий есть?
– Да, – ответил Борис, – когда мы нашли эти виллы, то товарищ Захаров собрал всех сторожей-дворников, разрешил им находиться в их квартирах. (Тут у них в глубине двора каморки есть, в которых они и живут). Приказал им следить за чистотой и никого, кроме него или меня, в помещение не впускать. Кроме того, у нас выделено два подвижных поста, которые патрулируют входы в виллы как со стороны дороги, так и со стороны леса.
Хотя въезд на эту территорию охраняется шлагбаумами, тем не менее, эта мера необходима. Могут появиться любители «почистить» помещения и среди немецких дезертиров, да и среди наших братьев-славян, а, по-моему, если эти помещения и очищать, то надо это делать организованно, без порчи имеющегося там инвентаря и имущества.
Пока Алешкин докладывал все это маршалу, Захаров, взяв ключи у дворника, забежал вперед и предупредительно открыл парадную дверь. Этот небольшой дом из 6 комнат с мансардой наверху и большой верандой, выходящей на хорошо ухоженный цветник, очень понравился Рокоссовскому и всем остальным генералам. Генерал-лейтенант Лановой даже сказал:
– Эх, самому бы отдохнуть в таком домике! Рокоссовский улыбнулся и заметил:
– Ну, это вам вряд ли удастся, а вот если семьи свои сюда привезете, то на некоторое время можно. Я, может быть, и своих пришлю.
Эти виллы служили дачами для крупных немецких фабрикантов и других капиталистов и, так как все эти дельцы с началом наступления советских войск на Берлин спешно эвакуировались в нейтральную Швецию и Швейцарию, то все имущество, имевшееся на этих дачах, бросили на произвол судьбы. Ранее мы говорили, что город Варен и его окрестности были взяты без боя. Виллы эти стояли в стороне от основной дороги, и поэтому никакого ущерба не понесли. Вся мебель, богатейшая обивка стен, радиоприемники, посуда и даже почти вся одежда и белье, которыми пользовались хозяева при посещении дач, находились на месте. В гаражах некоторых вилл стояли и легковые автомашины. Правда, тут свою руку приложил Лагунцов, и три наиболее дорогих машины уже стояли во дворе госпиталя.
Осмотрев таким образом пять вилл, комиссия приняла следующее решение: дать госпиталю на подготовку 10 дней, а затем отправлять в него на 10-дневный отдых соответствующих генералов. Список и очередность направления поручить установить члену Военного совета фронта генералу Рузскому. Ему же предупредить всех направляемых, что они могут взять с собой двух-трех человек (адъютантов и еще кого-нибудь). И не более двух автоматчиков для личной охраны. Предупредить также каждого направляемого, что за порчу или хищение имущества в каждой вилле виновные будут подвергаться самым суровым взысканиям, вплоть до отдачи под суд военного трибунала.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма.Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.