Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II - [44]

Узнав, что он расположен в блиндаже второй линии немецкой обороны, отстоящей западнее метров на 500, Борис отправился туда.

Все это время продолжалась артиллерийская дуэль между нашими и немецкими артиллеристами. Снаряды с шелестом и противным повизгиванием проносились в вышине, затем с уханьем разрывались, наши километрах в 5–6 на западе, а немецкие – сравнительно далеко, где-то сзади к востоку.

Вскоре к такой стрельбе привыкаешь и как-то ее не замечаешь. Мысли Бориса были заняты тем, как организовать развертывание полковых медпунктов уходящих вперед полков. По карте он знал, что за 1-й линией немецкой обороны начинается ровная площадь торфоразработок, которая будет тянуться до нового лесного массива (места вероятного сосредоточения немцев) километров на 6–7, и на ней нельзя ни вырыть землянки, ни поставить палатки.

Для того чтобы помочь старшим врачам полков в выборе более или менее удобного места для развертывания полевых медпунктов, начсандиву было необходимо догнать наступающие части и решить вопрос на месте.

Внезапно его мысли были прерваны взрывом мины, раздавшимся в 20–30 метрах правее него. Сейчас же он услышал вой второй мины. Недалеко от него оказалась воронка от снаряда, он бросился туда и, хотя дно ее было заполнено ржавой коричневой водой, он, не раздумывая, прыгнул вниз и прижался к одной из стенок воронки. Сделано это было инстинктивно, но, оказалось, вовремя. Почти сразу же раздался взрыв второй мины, и над его головой просвистело несколько осколков, врезавшихся в противоположный верхний край ямы.

В течение 15–20 минут, которые Алешкину показались часами, вокруг его спасательной воронки с воем плюхались в болотистую землю мины. Почти сейчас же с падением раздавался громкий лопающийся звук разрыва, а над головой свистели и шелестели осколки, врезавшиеся в землю.

Внезапно, как начался, так же и прекратился минометный обстрел.

Борис выждал еще минут 5, затем вылез из воронки, кое-как отряхнулся от налипшей грязи и почти бегом припустился к видневшимся траншеям. В них размещались передовые батальоны 51-го полка. Бойцы очищали окопы от трупов, собирали разбросанное оружие и боеприпасы и насыпали новый бруствер у окопа, теперь обращенный в западную сторону.

За более чем полугодовое сидение в этих окопах немцы их основательно обжили, прорыли дренажные канавы, сделали настилы и обшили досками стенки окопов, использовав для этого разрушенные ими бараки и жилые дома рабочих поселка торфяников.

Офицерские блиндажи они отделали совсем как комнаты, соорудив над ними накаты из бревен, шпал и рельс узкоколейки, которых на торфоразработках имелось порядочно.

В одном из таких блиндажей Алешкин и нашел наблюдательный пункт командира дивизии. От адъютанта он узнал, что на наблюдательный пункт только что вернулся и комиссар дивизии.

Адъютант доложил о прибытии начсандива, и последний был немедленно принят.

Командир и комиссар находились в возбужденно-радостном настроении, также выглядел и начальник штаба дивизии. Комдив предложил Борису присесть на скамейку и немного подождать, пока комиссар дивизии не расскажет о своей поездке. А тот, видимо, продолжая начатый только что рассказ, говорил:

– Как мы и условились, вначале я находился на правом фланге нашего наступления, на стыке с 55-й морской бригадой. Когда сразу после артподготовки наши поднялись в атаку, они почти не встретили сопротивления. Большая часть немцев еще во время артобстрела ходами сообщения перебежала во вторую линию, и мы заняли первые окопы почти без потерь. Наша артиллерия перенесла огонь на тылы, а мы двинулись к следующим линиям окопов. Тут, в свою очередь, немцы открыли минометный огонь по своей 1-й линии, где находились уже мы, нужно было спешно идти вперед. Как вы знаете, именно в этот момент убили командира 50-го полка Рязанцева. Я приказал принять командование начальнику штаба. Без особого труда вместе с ним мы подняли людей, ворвались во 2-ю линию, вот в эту самую, так неожиданно для немцев, что они не успели опомниться и хотя в отдельных местах и пытались оказать сопротивление, но это им не удалось, и из этих окопов мы их выбили тоже очень быстро. Правда, здесь были уже значительные потери и у нас. Пока еще неизвестно, каковы. Но, думаю, что не меньше 100 человек. Задерживаться было нельзя, тем более что и фашисты не остались в следующей траншее, а, пересекая торфяные разработки, стали быстро откатываться дальше на запад к лесу. Об освобождении этой линии я сообщил командиру 51-го полка. Он мне передал, что получил такое же сообщение и от вас. Я понял, что операция проходит успешно, что основная линия обороны немцев прорвана, и что теперь надо их преследовать, стараясь в ближайшие дни соединиться с теми частями, которые пробиваются от Невской Дубровки. Как я выяснил, почти так же успешно продвигается и наш сосед справа, 55-я морская бригада. Правда, на ее пути у немцев сплошной оборонительной линии не было…

– Но зато наши соседи слева ничего сделать не сумели! – возмущенно прервал комиссара Володин. – Топчутся на одном месте… Я был вынужден послать один батальон 51-го полка в место стыка с ними. Боюсь, как бы они не попятились!