Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [22]

Кроме всего прочего, Зинаида Николаевна Прокофьева была удивительно общительным, интеллигентным человеком и потому быстро подружилась с Львом Давыдовичем Сангородским, Алешкиным, Таей Скворец. А Вениамин Соломонович Бегинсон от нее был просто без ума и скоро стал считаться ее признанным поклонником.

Следующим крупным подразделением медсанбата была авторота. По штатному расписанию на медсанбат полагалось двадцать четыре автомашины, из них шестнадцать – санитарных и восемь – грузовых. На каждую из машин было зачислено два шофера. Авторота состояла из трех взводов: два автовзвода и третий взвод, состоящий из 30 человек обыкновенных бойцов, нес охранную службу.

Командир автороты – старший техник лейтенант Сапунов имел в своем подчинении трех командиров взводов – строевых командиров.

Далее в состав медсанбата входили более мелкие подразделения. Санитарный взвод, обязанный, кроме того, обеспечивать и химзащиту. Командиром его, как мы знаем, был Виктор Иванович Перов, кроме врачей и двух фельдшеров в его состав входило двадцать два санитара, врачом-химиком была Таисия Никифоровна, врачом-эпидемиологом – Дора Игнатьевна.

Хозяйственный взвод с отделениями пищеблока, где было несколько поваров и подсобных рабочих. Возглавлял это отделение повар Зайцев, работавший до мобилизации в московском ресторане «Савой». И складское, в котором было несколько кладовщиков.

Аптека с аптечным складом. Начальник этого подразделения – лейтенант медицинской службы Панченко был и секретарем партийной ячейки медсанбата. В аптеке было два фармацевта и четыре санитара.

Лабораторно-бактериальное отделение. В него входила лаборатория, возглавляемая врачом Барковской – солидной брюнеткой 45 лет, большой шутницей и очень опытным лаборантом, в ее подчинении было две девушки-лаборантки и один санитар. И, наконец, последним отделением, входившим в состав медсанбата, было эвакуационное отделение. Это отделение возглавлял врач-терапевт Долин, единственный из всех врачей, кроме начсандива, член ВКП(б). В это отделение входило четыре фельдшера и до двадцати человек санитаров.

Вот какую мощную организацию представлял в это время отдельный медико-санитарный батальон стрелковой дивизии. К описываемому нами моменту ни Алешкин, ни его приятели, конечно, всего этого еще не знали, со структурой медсанбата их познакомили гораздо позже на одном из специальных занятий, пока же они узнали только своих ближайших товарищей и помощников, познакомились более или менее с составом своего взвода и роты.

Знакомство это началось с обмундирования на вещевом складе дивизионного обменного пункта, куда они отправлялись после распределения. Дивизионный обменный пункт (ДОП) располагался в помещениях бывшего пионерлагеря примерно в двух километрах от места нахождения медсанбата. На складах обменного пункта всем выдали новенькое летнее обмундирование защитного цвета, по две пары нательного белья, по две пары портянок, по одному полотенцу, командирское снаряжение, шинели, сапоги и пилотки. С шинелями произошло немало недоразумений. Многие медсестры и фельдшеры, да даже и врачи, были такого маленького роста и объема, что буквально тонули в выданных им шинелях, даже первого роста. Особенно насмешила всех одна операционная медсестра. Черненькая маленькая девушка лет 18, одев шинель первого роста, совершенно скрылась в ней, как в каком-нибудь огромном тулупе. Из-за воротника, которой она подняла, была почти не видна ее маленькая стриженая головка, рукава висели сантиметров на 15 длиннее ее пальцев, полы волочились по земле, совершенно закрывая ноги. Получалось полное впечатление, что движется не человек в шинели, а каким-то чудом шинель висит в воздухе и двигается сама. Звали эту девушку Катя Шуйская, и в дальнейшем мы еще не раз с нею встретимся.

Немало смеха было и вообще с обмундированием для женщин. Дело в том, что в начале войны (видимо, перед ней никто из начальства не предполагал, что в армии с первых же дней войны появится много женщин) женского обмундирования в строевые стрелковые части почти не давали. Те небольшие запасы его, которые имелись на армейских складах, предназначались для армейских штабов и госпиталей, и поэтому интенданты 65-й дивизии его не получили вовсе. А женщин в дивизии оказалось много, они были не только в медсанбате и полковых медпунктах, но и в батальонах связи, на полевой почте, на хлебозаводе и в прачечной. Обмундирование им выдать было нужно, нельзя же было оставить их в платьицах, туфельках, а ведь некоторые из них по летнему времени в таком именно виде и явились в часть, не взяв с собой, кроме пары бельеца, ничего.

Выход был найден: всем женщинам выдали гимнастерки и шаровары, такие же, как и мужчинам, и нижнее белье такого же фасона. И пришлось им эти брюки, как их называл старшина Ерофеев, укорачивать да подшивать, так как некоторым они чуть ли не до подбородка приходились.

Такая же мука была и с сапогами. Даже самые маленькие размеры кирзовых армейских сапог у многих из женщин-врачей и медсестер превышали размеры дамских ножек на 3–4 размера. И для того чтобы сапоги не болтались, приходилось, помимо носков и толстых портянок, напихивать в мыски сапог вату, тряпки и сено. Обратная картина произошла с Алешкиным. Он, как мы знаем, носил размер обуви 45, да еще и самый полный по высоте подъема, и перепробовав пар 10 предлагаемых ему сапог, из которых ни один на ногу не налезал, вынужден был ограничиться ботинками с обмотками. Так, в отличие от других врачей, он и ходил в ботинках и обмотках в течение первых месяцев службы.