Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том I - [14]

Вокзал еще спал. Все киоски были закрыты, и только в некоторых из них начиналось кое-какое оживление, поднимались из-за прилавков заспанные продавцы и начинали готовиться к работе. В одном из углов зала толпилась небольшая очередь у длинного прилавка с надписью над ним «Буфет». Он, очевидно, работал круглосуточно, и кое-кто из вокзальных обитателей уже спешил утолить свой голод: покупали горячий кофе, чай, какую-то залежалую снедь и хлеб. При виде этой очереди у многих из наших медиков потекли слюни. Дело в том, что продукты, запасенные в Нальчике, кончились еще днем и сейчас голод давал о себе знать. Кое-кто уже собирался было присоединиться к очереди, но Борис, оставленный Перовым за старшего, отлучаться не разрешил.

– Потеряетесь в толпе, а потом ищи вас. Это вам не Нальчик: тут заблудитесь в два счета. Да вот и Виктор Иванович идет! – сказал он.

И действительно, пробираясь среди груд мешков и чемоданов, переступая через спящих, а некоторых просто отодвигая с пути, с противоположного конца зала спешил Виктор Иванович.

Подойдя, он заявил:

– На предписании комендант поставил штампы, что мы прибыли сегодня, и, следовательно, до вечера мы свободны. Софрино, куда нам надлежит ехать, находится по северной дороге, мы перейдем на Ярославский вокзал, это через площадь напротив, оставим там свои вещи и часов до шести вечера можем гулять. Электричкой до Софрино ехать всего сорок минут. К вечеру поспеем. Ну, пошли!

Вокзальная – Комсомольская площадь была пуста, изредка проезжали легковые машины. Таксомоторов не было видно ни одного. Трамваи, видимо, только что начали ходить, и в них было еще мало народу, Наши «вояки» перешли, вопреки всяким правилам, напрямик через площадь. Стоявший посредине площади милиционер покачал головой, однако, ничего не сказал и не задержал нарушителей, очевидно, в эти тревожные дни их бывало столько, что милиционерам просто надоело с ними связываться.

Борис заметил одну странность: у милиционера, помимо его палочки, которой он регулировал движение, и револьвера в кобуре, сбоку висел противогаз, а за плечами на ремне находилась винтовка. Обратил он внимание и на другую странность, хотя ему и не приходилось бродить по Москве в такую рань, все-таки его поразила какая-то особенная, несвойственная Москве тишина.

Раньше, когда он бывал на этой площади, она всегда оглушала каким-то особенным, кажется, присущим только ей шумом и грохотом. Сейчас этого не было. Конечно, гул городской жизни слышался, и он поражал людей, прибывших в Москву впервые, но это был совсем не тот шум и гул, который был свойственен Москве.

Зашли в зал Ярославского вокзала. Там народу было, пожалуй, еще больше, чем в Казанском. Выбрали в одном из уголков небольшое свободное местечко, вновь сложили свои вещи и стали рассуждать о том, что делать дальше.

Перов сказал:

– Ну вот что друзья, мне надо одну родственницу навестить, к пяти часам я вернусь. Гуляйте и вы, где кому хочется, но чтобы в пять часов все были на этом месте. Всего. Пока! – И он ушел.

Борис тоже хотел пойти навестить дядю Митю, но, так как он был единственным, немного знавшим Москву, то поддался на уговоры группы врачей, которые просили его показать им город перед тем, как они уедут на фронт. Отказать в их просьбе было бы просто бессовестно, и он уступил.

Несколько человек от прогулки по Москве отказались, они предпочли посидеть на вокзале и отдохнуть. Им было поручено караулить вещи экскурсантов. Просивших набралось человек пять, среди них были, конечно, и все те, с кем мы уже познакомились.

Экскурсанты начали с поездки на метро. Доехали до площади Маяковского. Оттуда по улице Горького дошли до Кремля, прошлись по Красной площади, постояли около Мавзолея, затем вернулись, позавтракали в каком-то небольшом кафе около Охотного ряда. От Большого театра прошлись по Манежной площади, посмотрели на Москву-реку и порядочно устав, решили пойти в какое-нибудь кино. Удалось достать билеты в кинотеатр «Художественный» на Арбатской площади, смотрели какую-то веселую комедию с участием Жарова и Крючкова, затем пообедали в маленьком ресторанчике около площади Дзержинского и, обнаружив, что времени уже оставалось в обрез, направились на вокзал.

За все время этого путешествия Борис рассказывал своим спутникам все, что знал о той или иной достопримечательности, встреченной на пути. Все, что видели люди, впервые попавшие в Москву, удивляло и восхищало их, и все они были чрезвычайно довольны своим экскурсоводом, как в шутку окрестила Тая Бориса. Они все время держались вместе, и она часто брала его под руку.

Алешкина во время этой прогулки опять-таки поразила не только какая-то неестественная тишина, но и совсем иной облик знакомых улиц. Началось с того, что сразу же по выходе из метро на площади Маяковского им попалась навстречу группа красноармейцев, большую часть их составляли женщины. Они шли куда-то по Садовому кольцу, держась руками за веревки, прикрепленные к колыхавшемуся над ними длинному воздушному шару в виде большой колбасы или сосиски, впоследствии они видели такие же «колбасы» в переулках около улицы Горького и Красной площади. На вопрос, что это такое, один из прохожих, осмотрев наших экскурсантов удивленным и немного подозрительным взглядом, ответил: