Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [93]

Старшина горько усмехнулся:

– У чем дело? Это я у вас должон спросить, у чем дело. Вы там разные штучки вытворяете, а ведь и я за вас в ответе. Вам попадет и мне тоже. Ведь комиссар дивизии курсанта зря вызывать не будет… Наверное, чего-нибудь там есть…

От волнения, и чего греха таить, и от испуга Борис даже побледнел. Он мысленно начал перебирать все свои поступки, слова и т. п., которые могли бы его как-нибудь скомпрометировать, и ничего, ну ровным счетом ничегошеньки не находил такого, что могло бы или должно было бы привлечь к себе внимание комиссара дивизии. Однако волнение его от этого не уменьшилось. Старшина, видя, в каком состоянии находится курсант, решил его успокоить.

– Да ты, хлопче, не турбуйся (перешел он на украинский язык), мабуть усе не так погано обернется, – и он потрепал Бориса по плечу. – Я думаю, что дело не так скверно, бо комроты, передавая приказание о явке твоей к комиссару, не был сердитый. А я уж его знаю. Колы що, так он сам як взвинченный, да и нас уже навинтит! Так уот, товарищ Алешкин, у 16:00 быть у кабинету комиссара дивизии. Ясно?

– Есть в 16:00 быть у кабинета комиссара дивизии, – машинально ответил Борис.

– А теперь можете идти! Не забудьте сапоги почистить! – напутствовал повернувшегося к двери и взявшегося за ее ручку Бориса старшина.

Время до назначенного часа тянулось нескончаемо медленно… Борис мысленно перебрал всю свою короткую жизнь и кроме партийного выговора, полученного в 1929 году, ничего не находил…

Но всему приходит конец. В 15 часов 30 минут Алешкин был у двери, ведущей в комнату комиссара дивизии, там уже сидел какой-то курсант из 6-го стрелкового полка. (Мы, кажется, не говорили, а ведь у каждого красноармейца на петлицах был написан желтой краской номер полка). Сидевший красноармеец был одет в новое чистое обмундирование, отличное от обмундирования красноармейцев других рот.

Борис определил, что его товарищ по несчастью – одногодичник.

– Вы к комиссару? – спросил он сидящего.

– Да, вот вызывает, – ответил тот.

– А вы не знаете, зачем? – замирая от ожидания, снова спросил Борис.

– Нет… Хотя и догадываюсь…

– Зачем же?

– А вы в прошлом не комсомольский работник?

– Да, а что?

– Ну, так это, наверно, штучки Кольки Завьялова. Знаете такого?

– Конечно, знаю…

Но в этот момент их разговор был прерван. В коридоре, выйдя из какой-то двери, которых здесь было много, к своему кабинету направился комиссар дивизии. Заметив вскочивших при его приближении курсантов, Щелоков спросил:

– Вы ко мне, товарищи? – и получив утвердительный ответ, продолжал:

– Ну, что ж, тогда заходите.

Войдя в кабинет и увидев, что сопровождавшие его посетители остановились у двери, комиссар сказал:

– Да вы проходите, товарищи, не стесняйтесь. Садитесь вот сюда, к столу. Давайте поговорим. Расскажите о себе, ну, вот хоть вы, – обратился он к соседу Бориса.

– Да не вставайте, не вставайте, мы сейчас с вами как коммунисты разговариваем.

Через несколько минут Борис уже знал, что его сосед – Николай Басанец, до армии работал в Раздольненском райкоме ВЛКСМ зав. агитпропотделом и что он член ВКП(б) с прошлого года. Также коротко он рассказал и о себе. Выслушав их биографии, комиссар заметил:

– Что же вы, товарищ Алешкин, так затянули свой кандидатский стаж? Надо вступать в члены ВКП(б). Подавайте заявление. А как с рекомендациями?

Борис ответил, что 4 рекомендации ему вышлют с места работы по первому требованию, а пятую придется искать здесь.

– Что же, если справитесь с поручаемым заданием, так пятую дам я, – сказал комиссар. – Ну, а не справитесь, так, значит, членом партии вам быть еще рано.

Щелоков коротко рассказал о том, что Борису и Николаю предстоит в числе других агитаторов выехать в район по указанию обкома ВКП(б) и там обеспечить исправление допущенных ошибок в коллективизации, а где их не было, то помочь в дальнейшем продвижении по правильному пути. Он сказал, что командировка продлится около трех недель и что по возвращении им придется по всем предметам догонять своих товарищей. На вопрос, справятся ли они с этим, оба ответили, что, безусловно, справятся. Далее комиссар сказал, что на время командировки им будут выписаны суточные из расчета 2 рубля в сутки, а на дорогу – литер.

Все это будет сделано, когда они предъявят командировочные, предписания от обкома. Предупредил он также, что инструктивное совещание выезжающих назначено в гортеатре в 9:00 завтра, и что с этого времени они от всех занятий освобождаются, о чем он предупредит их командиров.

Глава четвертая

Нечего и говорить, что в казарму Борис явился с высоко поднятым носом. Подумать только, его посылают с таким ответственным партийными заданием. Конечно, он немедленно рассказал об этом своим друзьям, командиру взвода и политруку роты. Последний поздравил его с большой честью и выразил надежду, что Алешкин не посрамит 1-ю роту 5-го Амурского полка. Ведь он едет на село не только как Борис Алешкин, а как коммунист и представитель Красной армии.

На следующий день на инструктивном совещании Борис и Николай, встретив Завьялова, узнали от него, что это он придумал устроить им внеочередной «отпуск» из казармы: «Ну а с заданием вы, безусловно, справитесь. Я на это надеюсь. Тем более что я постарался сделать, чтобы вас направили в одно место».