Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [114]

Только после того, как он освободился от половины съеденного, он вздохнул свободно.

Через полчаса все четверо шли домой в лагерь, уже забыв о тяжелом положении, в котором только что был Алешкин, и трое из них и он сам, весело смеялись над Павлином Колбиным, которому не только пришлось основательно раскошелиться сейчас, но и в будущем предстояло оплачивать солидный аппетит Алешкина. Ведь при их споре присутствовало два свидетеля, и отпереться Колбину было нельзя. Но надо сказать, что после этого случая Павлину материально особенно страдать не пришлось. После такого неумеренного варенцепоедания Алешкин проболел расстройством желудка около недели и надолго приобрел отвращение к этому блюду. Впоследствии, если он и заходил со своими друзьями в кафе, к варенцу больше не притрагивался.

Многим, может быть, покажется несколько легкомысленным наш рассказ, где мы смешиваем в одну кучу события серьезные, важнейшие в жизни нашего героя, как прием его в партию, с таким, в сущности, глуповатым происшествием, как пример его обжорства, но что же поделаешь, такова жизнь. Она вся состоит из серьезных, значительных событий, перемешанных с пустыми, иногда смешными, а иногда и грустными происшествиями и случаями. Вот об одном таком грустном серьезном происшествии мы сейчас и расскажем.

Наступил август месяц.

Как известно, почти ежегодно в конце июля или в августе на Дальнем Востоке бывают частые грозы, сопровождающиеся сильными ливнями. Грозы и ливни эти налетают внезапно и иногда приводят к наводнениям. Ранее мы уже рассказывали об одном таком наводнении, захватившем Алешкина и Дорохова в корейском селе Андреевка Шкотовского района. Так и в этом 1930 году такие грозы начали повторяться все чаще и чаще…

К началу августа месяца основная тактическая подготовка, строевая, стрелковая и прочие дисциплины в ротах одногодичников закончились. С 15 августа им уже предстояло стажироваться в должностях младших командиров стрелковых рот, в которых в это время начинались самые интенсивные занятия по тактике и стрельбе. В связи с этим командование полка большинство подразделений от караульной службы освободило, переложив всю ее тяжесть на курсантов-одногодичников. Им пришлось бывать в караулах чуть ли не через день.

В этот день, вернее, в ночь на 4 августа несение караульной службы по охране лагеря было возложено на роту одногодичников 5-го Амурского стрелкового полка. Еще с вечера небо начало хмуриться, часов в 12 ночи налетел сильный ветер, тучи закрыли небо так, что в трех шагах ничего не было видно, и только молнии, сопровождающиеся оглушительным громом, все чаще и чаще освещали быстрым светом окружающие лагерь кусты, деревья, сопки и мутные волны Амура. Все время шел сильный дождь.

Это случилось часов около двух. Гроза стала удаляться, гром и молнии вспыхивали реже. Но темнота сгустилась еще сильнее, и как будто усилился дождь.

В эту ночь, отрабатывая полученные в свое время от командира роты наряды, Алешкин дежурил по роте. Отправив одного из дневальных отдохнуть, он обошел расположение роты, поправил полы некоторых палаток, оторванные ветром, осмотрел домики Ленинского уголка и оружейной и неторопливо направился к столику, около которого стоял второй дневальный Шадрин. В этот момент невдалеке от них на берегу Амура раздался выстрел из винтовки, кто-то закричал и щелкнул второй выстрел.

В роте, которая несла караульную службу по лагерю, собственно, в караулах было два взвода, они выставляли посты, а третий взвод всегда считался дежурным, готовым по первому сигналу броситься на место какого-либо происшествия. Люди этого взвода не раздевались. Как правило, с ними в палатках находился и командир взвода. Взводы дежурили по очереди. В эту ночь дежурным был 1-й взвод, от него обычно назначался и суточный наряд по роте.

После первого же выстрела Борис бросился к палаткам своего взвода и громким криком «в ружье», поднял его по тревоге. Первым выскочил командир взвода Новиков, (в лагерях, когда взвод дежурил, командир ночевал в одной из палаток).

Меньше минуты потребовалось на то, чтобы взвод построился и, разбрызгивая из луж грязную воду, бегом направился к тому месту, откуда раздались выстрелы. Алешкин с двумя дневальными остался охранять расположение роты, остальные курсанты находились в карауле, в помещениях, расположенных на противоположном конце лагеря.

После двух выстрелов и крика все затихло. Дождь постепенно перестал, тучи понемногу рассеялись, стало светлее – наступал рассвет.

Часа через полтора возвратился дежурный взвод, бойцам разрешили отдыхать. Командир взвода подошел к Борису и как дежурному, а также и как коммунисту, под секретом рассказал ему о несчастном случае, который только что произошел.

Произошло вот что.

Китайские генералы, получив хороший урок во время событий на КВЖД, уже не пытались совершить какое-либо серьезное, более или менее крупное нападение на границы Советского государства. Но отдельные диверсии с участием одного-двух человек в том или ином месте границы происходили ежедневно. В то время пограничные войска на Дальнем Востоке были недостаточны, а там, где располагались армейские гарнизоны, они вообще были сокращены до минимума. Так обстояло дело и в Благовещенских лагерях.