Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [111]

А темп ходьбы все возрастал, и командиры взводов, занятые всецело только тем, чтобы не отстать от командира роты, кричали: «Шире шаг» и даже не оборачивались, чтобы посмотреть, как за ними идут бойцы, твердо уверенные, что большинство, выбиваясь из последних сил, идет за ними, а отстающему меньшинству, точнее, даже единицам, помогут командиры отделений, помкомвзводы, старшина и соседи.

Пашка Беляков, как самый сильный, уже давно, кроме своей, нес еще чьи-то 2 винтовки, нес скатку соседа Павлин Колбин и даже Борис Алешкин, переносивший обратную часть похода гораздо тяжелее первой, нес два дополнительных противогаза.

Вообще, со стороны, в тот момент, когда рота подходила к полосе препятствий, она представляла из себя довольно плачевное зрелище, ухудшившееся еще тем, что последний километр все шли в противогазах.

Гимнастерки уже давно высохли, и пятна, темневшие ранее от пота, теперь от выступившей на них соли стали совершенно белыми и сверкали на солнце так, как будто были посыпаны снегом. Если два часа тому назад из лагеря вышла стройная, подтянутая колонна роты, где каждый курсант щеголял своей выправкой, то теперь к полосе препятствий подходила толпа донельзя измученных людей, готовых свалиться с ног.

А за полосой препятствий на рубеже стрелкового полевого тира их ожидало все начальство полка и дивизии, многие командиры держали часы в руках. Командир роты понимал, что, кроме скорости, наблюдатели обратят внимание и на внешность бойцов, поэтому перед самыми препятствиями темп был замедлен и по колонне передана команда: «После преодоления препятствий – 2 минуты на приведение себя в порядок и построение. Старшине и помкомвзводов проследить». Борису казалось, что силы уже оставляют его, а тут надо было еще преодолевать эти проклятые препятствия. Первым шел Пашка Беляков, увидев состояние Бориса, он схватил его за рукав и потянул его за собой. Он понял, что тот, кто прежде всех преодолеет препятствие, будет иметь больше времени, чтобы отдохнуть перед стрельбой. По условиям к стрельбе взвод мог приступать только тогда, когда все бойцы преодолеют полосу препятствий и построятся. Взвод, в котором служил Алешкин, был первым, поэтому следовал в голове колонны и подошел к препятствиям первым, за исключением одного человека – Яшки Штоффера, который последние две сотни метров пути почти висел на руках у старшины и помкомвзвода. Но вот все преодолели препятствия, в том числе и двое отставших, перед ними находилось последнее: «горка» и «прыжок».

Командир взвода Новиков взглянул на часы и вздохнул с облегчением: время, показанное его взводом, было отличным, сейчас через 1–2 минуты присоединятся двое отставших, и взвод может идти на стрельбу, но что это?

Все видели, как старшина и помкомвзвода помогли забраться на горку обоим отставшим, трое из них спрыгнули вниз, а один остался стоять на площадке. Старшина махал руками, что-то кричал… Поднявшийся ветерок относил его слова в сторону, но все догадались, что это были далеко нелестные выражения по адресу «антиллегенции», вообще и данного «индивида» в частности.

В курсанте, нелепо стоявшем на площадке, мимо которого уже успела пробежать добрая половина 2-го и даже отделения 3-го взвода, все узнали Штоффера. Новиков был взбешен. Несмотря на то, что его взвод прошел отлично, из-за отставшего он может потерять призовое место. Рядом уже начал построение 2-й взвод, стали подбегать бойцы 3-го, а этот Штофффер все продолжал стоять на площадке, как истукан, – позор на всю дивизию. В этот момент раздался бас Паши Белякова:

«Товарищ командир взвода, разрешите, я его заставлю спрыгнуть, а то так ведь мы не только сами опозоримся, а всю роту подведем».

– Идите быстрее.

Оставив винтовку, противогаз и скатку, Пашка бросился назад к горке, быстро взбежал на нее (3–4 минуты отдыха сказались), и все увидели, как он, размахивая руками, что-то стал горячо доказывать Якову, а тот отрицательно мотал головой и пятился от наступавшего на него Белякова. Затем случилось то, чего никто не ожидал. Пашка подхватил барахтавшегося Штоффера в охапку и вместе с ним прыгнул вниз. Через полминуты оба они были уже в строю. Пашка тащил Штоффера за руку, тот бежал, прихрамывая, стараясь на ходу что-то растолковать своему спасителю.

Вся эта сцена заняла не более полутора минут, но, однако, драгоценное время было потеряно. К стрелковой полосе первым подошел 2-й взвод, поэтому 1-й стрелял вторым. Это, конечно, снизило его показатели и, хотя результаты стрельбы у него были лучше, чем у второго взвода, он занял второе место. Но, несмотря на этот инцидент и последовавшую из-за него задержку, все же рота одногодичников 5-го Амурского стрелкового полка в этом состязании победила и, как потом оказалось, она была в числе лучших во всей ОКДВА.Борис не помнил, как он добрался до своей палатки и свалился на нары. Такое же состояние было почти у всех одногодичников, принимавших участие в марш-броске. Им всем разрешили отдыхать целые сутки, и не зря. У каждого, кажется, не было ни одного мускула, ни одного сустава, который бы не давал о себе знать. Почти все отказались от завтрака, с трудом поднялись к обеду, и очень многие в течение последующих двух дней еще охали и стонали при каждом резком движении. Но, однако, служба в армии никаких поблажек никому не дает, и всем, даже больше всех охавшим и стонавшим, после однодневного отдыха пришлось включиться в выполнение своих обычных красноармейских обязанностей.