Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [108]

7. Место для чистки оружия.

8. Палатка среднего комсостава.

9. Полковой клуб – столовая.

10. Кухня.

11. Спортплощадка.

Во время нахождения в лагере занятия приобрели иной характер. Участились походы, с каждым разом более длительные и быстрые. Ежедневно проходили практические занятия, длительностью не менее 4 часов, причем, как правило, проводились они в районе ближайших сопок, на расстоянии 4–5 километров от лагеря. Само следование на место занятий и возвращение с него являлось своего рода походом. Да и сами занятия проходили в постоянном движении. Отрабатывались задачи отделения и взвода в разведке, в охранении, в наступлении, во встречном бою, в обороне. Очень часто к ним привлекались курсанты роты одногодичников 6-го или 4-го полков, это делало их еще более интересными. Очень скоро при проведении тактических занятий роли командиров отделений, помкомвзводов, а иногда и командиров взводов исполняли курсанты. Делалось это по очереди, и многим, в том числе и Борису, доставляло очень большое удовольствие.

Оборонять какую-либо сопку или распадок, командуя при этом несколькими десятками уже достаточно хорошо обученных людей, было не только почетно, но и очень интересно. Иногда на занятиях присутствовал командир роты, тогда они проходили еще занятнее. Он всегда давал много интересных и сложных вводных, заставляя вспоминать и глубже запоминать тактические положения, выученные зимой теоретически. Один раз на занятиях был командир полка Родионов, и Павлин Колбин, командовавший взводом, получил от него благодарность. Один раз приехал на занятия и комиссар дивизии Щелоков. Он приехал верхом. Пробыл вместе с ротой весь день, а по окончании собрал всех курсантов и командиров на полянке. После разбора занятий, на котором он крепко покритиковал и отдельных командиров, и курсантов, командир похвалил хороший боевой листок, выпущенный во время занятий Костей Ротовым. После этого он сделал краткий доклад о международном положении, обратив внимание, что напряжение между нами и империалистическими странами растет. Капиталисты всех стран точат зубы на СССР, который своими достижениями, своей растущей мощью является у них бельмом на глазу. Наша задача – как можно лучше изучить военное дело, чтобы быть готовым в любой момент стать в ряды командиров Красной армии и умело дать отпор врагу. После окончания доклада, когда курсанты получили разрешение закурить, Щелоков подозвал к себе Бориса и спросил, как у него обстоят дела со вступлением в члены партии.

Алешкин ответил, что ждет рекомендаций из Владивостока.

– Ну, что же, хорошо, – сказал комиссар, – тогда сегодня вечером зайдите к моему адъютанту, я у него оставлю рекомендацию для вас.

Борис поблагодарил и был очень польщен таким вниманием комиссара дивизии.

Борис понимал, что таким вниманием к себе он обязан очень лестным отзывам о его работе, полученным в дивизии от Благовещенского обкома партии, основанного на решении Завитинского райкома. Об этом, между прочим, говорил и комиссар дивизии, когда сообщал на партсобрании о результатах работы представителей дивизии по коллективизации.

Все уже знали, что Щелоков избран делегатом на XVI съезд партии и вскоре должен выехать в Москву. У него было много забот: предстояла инспекторская проверка дивизии, а его не будет, значит, надо было как следует подготовить к ней всех политработников дивизии, а он все-таки нашел время вспомнить о каком-то курсанте.

Кроме тактических занятий, строевых и физкультурных, о которых мы еще скажем особо, курсанты больше других подразделений занимались стрельбой. Каждому из них предстояло научиться хорошо стрелять из винтовки, ручного пулемета Дегтярева, станкового пулемета Максима, револьвера наган.

В этом деле Бориса постигла неудача. Он отлично стрелял на расстоянии до 200 шагов, но дальше – на 300–500 шагов очертания цели у него смазывались и, к своему огорчению, при выполнении упражнений на дальнее расстояние он немало пуль «послал за молоком». Почему-то не особенно ладилось у него стрельба и из револьвера: он едва-едва выполнял установленную норму.

К инспекторским стрельбам он пришел с весьма посредственными результатами. Но зато во временных, когда многие даже очень хорошие стрелки, чувствуя за спиной присутствие самого Блюхера, а именно он прибыл на стрельбы, наделали массу ошибок, Борис приобрел вдруг необъяснимую уверенность и спокойствие и, к удивлению и радости командира взвода и командира роты, выполнил все упражнения на «отлично», получив впоследствии за это благодарность в приказе по полку.

Между прочим, раз мы заговорили об инспекторских стрельбах, то, очевидно, следует сказать, в чем они заключались.

Каждый стрелок был обязан выполнить несколько зачетных упражнений, а именно: поразить грудную мишень с расстояния 100 шагов, с 200 – поясную мишень и с 300 – в рост человека. На каждое из упражнений давалось 3 патрона. Все они выполнялись с одного места из положения лежа. Одно попадание из трех давало оценку «удовлетворительно», 2 – «хорошо» и 3 – «отлично».

После стрельбы из винтовки выполнялось упражнение из пулемета системы Дегтярева. На расстояние 400 шагов на 3 минуты показывалась цепочка из 5 человеческих фигур, очередью из 12–15 выстрелов надо было поразить одного из них