Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I - [107]

Все дружно расхохотались.

Бориса не особенно беспокоило предстоящее получение личных вещей. У него, кроме полушерстяного костюма, сандалий, пары белья да двух трусов, ничего не было. Но все равно и эти вещи при тревогах, при походах ему тоже бы мешали. Он тоже решил ничего из своих вещей не брать.

Перед завтраком курсантов собрали командиры отделений и, так сказать, неофициально кое-что объяснили. Евстафьев, командир того отделения, где служил Алешкин, например, сказал так:

«Как только получите вещи, роту отведут на площадь за казармы, около дороги. Посмотрите, разберитесь, что вам нужно – возьмите, а остальное можете сдать обратно или продать. Там в эти дни всегда собираются торговки и торговцы с базара, и они у красноармейцев охотно покупают гражданские вещи. Правда, платят они немного, но зато ведь это живые деньги. Чемоданы и сундучки не продавайте. Их вам разрешат держать под койками. По тревоге их брать не будем, а, наоборот, в них будете складывать все, что не уложится в вещевой мешок. На каждом чемодане или сундучке привяжете бирку с фамилией».

Это сообщение всех обрадовало. Все сразу поняли его выгоду. Теперь по тревоге в вещевой мешок можно будет класть только полотенце, кружку, ложку, котелок, мыло и бритву, а все уставы, книги, блокноты и тетради складывать в чемодан. Раньше все это приходилось брать с собой. Да и кое-какие личные вещи, которыми некоторые дорожили, тоже можно было в чемодане держать. Да и деньги появятся… А деньги почти всем курсантам были очень нужны: большинство, как и Борис, из дому получали гроши, а расходы, иногда совершенно неожиданные, были.

Слова Евстафьева подтвердились. Стоило только роте одногодичников 5-го Амурского стрелкового полка появиться на указанной площади, как она была окружена толпой женщин и мужчин, наперебой хватавшихся за чемоданы, мешки и узелки, и, даже не глядя на их содержимое, уже выкрикивавших свою цену. Мало того, у края дороги сидели человек 15 торговцев, продававших сундучки, фанерные чемоданы, ваксу, сапожные щетки и другую мелочь, необходимую в солдатском быту.

Алешкин быстро нашел покупателя на свой еще почти новый костюм, белье и вещевой мешок. Он решил продать все, оставив себе только трусы. Торговаться он не любил и продал все вещи за первую же предложенную ему цену (как потом выяснилось, он основательно продешевил), но все-таки за все это он получил 17 рублей – в его тогдашнем понятии весьма солидные деньги.

За 3 рубля он купил себе фанерный чемоданчик с блестящим замочком, оклеенный внутри какими-то обоями и пахнувший каким-то вонючим клеем. Кроме чемодана он купил ваксы, карандашей, тетрадей, бумаги, конвертов и, конечно, целый фунт монпансье («Ткаченковского») в коробке. После всего этого он остался обладателем солидного капитала в 13 рублей.

В лагерь чемоданы и сундучки с привязанными к ним фанерными бирками были доставлены на подводе, в них каждый сложил оставшиеся после распродажи вещи. Эти чемоданы стояли на земле под нарами в палатках.

Лагерная палатка того времени, сшитая из простого сурового полотна, предназначалась для размещения одного отделения и была до примитивности проста. Вот ее схема:

1. Спальные места для красноармейцев.

2. Стол.

3. Хозяйственные полки для котелков и вешалки для шинелей.

4. Входная дверь.

5. Основной шест палатки.

6. Полотняные скаты.

7. Веревочные стяжки.

8. Земляная засыпка.

9. Деревянное (дощатое) гнездо.

Лагерная жизнь имела свои особенности. Она предоставляла несколько большую свободу, чем жизнь в казарме, имела свои особые прелести, но вместе с тем и особые сложности и трудности.

Конечно, самым приятным было то, что в продолжение всего лагерного периода жизни красноармейцы все свое время проводили па свежем воздухе в чудесном месте. Лагерь располагался на берегу реки Амур, километрах в 10 от города Благовещенска, на ровной поляне, местами покрытой редкой, красивой растительностью: дубами, березами, ясенями, кленами и другими. Между этими деревьями, причем так, чтобы сохранить их в неприкосновенности, и располагались палатки лагеря 2-й ордена Красного Знамени Приамурской дивизии. На лето (на лагерный период) в дивизию прибывал и ее 3-й полк, называвшийся 4-й Волочаевский. Обычно он стоял в Хабаровске.

Как и все военные лагеря, лагерь дивизии размещался по определенному, видимо, кем-то установленному порядку, с изменениями применительно к условиям местности. Вот примерный план той части лагеря, которую занимал 5-й Амурский стрелковый полк, кстати сказать, расположенный в самом центре лагеря (см. схему).

I. Первая линейка, аллея, обсаженная невысокими деревьями, посыпанная песком. На ней проводилась вечерняя поверка. По ней не разрешалось ходить никому, кроме командира дивизии и командира полка. Около нее располагались посты дежурных по подразделениям.

II. Средняя линейка – основное средство сообщения внутри лагеря для пешеходов.

III. Задняя линейка – служит для движения конного транспорта.

1. Пост дежурного по роте.

2. Палатка с оружием.

3. Часовой.

4. Палатки красноармейцев.

5. Ленинская комната.

6. Палатка старшины и ротный склад.