Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2. Том II - [42]

Несмотря на то, что катерок качало, пожалуй, сильнее, чём пароход во время бури, Жорка перенес эту качку лучше. Возможно, сказалась привычка, а может быть, и сознание серьёзной опасности, грозившей им всем. Было их четверо: старшина катера, он же моторист, матрос, молодой парень и двое пассажиров – наших друзей. Чтобы катер не захлестнуло волной и не опрокинуло, необходимо было держать его всё время против волны. Сделать это можно было только при помощи двух больших и тяжелых вёсел, которыми Борису и Жорке и пришлось основательно поработать. Матрос беспрерывно ручной помпой откачивал набиравшуюся в судне воду, да временами рулем поправлял направление катера.

В конце концов, мотор удалось починить, и катер прибыл в Амбабозу.

Между прочим, мы уже несколько раз упоминали это название, а еще до сих пор не объяснили, что оно означает. Дело в том, что бухта эта располагалась с внешней стороны довольно длинного мыса, занятого крутой скалистой сопкой, с противоположной стороны омывавшегося устьем реки Майхэ. По форме этот мыс напоминал голову черепахи с длинной шеей, жившие в бухте китайцы, а может быть, и приезжавшие сюда хунхузы и окрестили этот мыс «Черепашья шея», по-китайски – амбабоза, а от мыса получила название и бухта.

Ребята так измучились за дорогу от Находки, что, приехав в Амбабозу, почти целые сутки проспали в домике того самого рыбака, у которого они останавливались вместе со стивидором.

Когда они представили себе, что им придется снова плыть на тяжелой лодке и грести тяжелыми веслами в течение нескольких часов, то основательно загрустили. Их выручил случай. В этот день в Шкотово оправлялся находившийся на побережье с обследованием рыболовецких артелей инспектор Рыбнадзора (в Шкотове появилось и такое учреждение). Он ехал один и согласился взять ребят, разделив, таким образом, расходы по найму лодки на троих. Гребцы из местных рыбаков решили на этом подзаработать и содрали с путешественников непомерную по тем временам плату, по рублю с человека. Но Борис и Жора были готовы и на этот расход, лишь бы им не пришлось грести самим. Волей-неволей согласился с такой платой и инспектор, тем более что для него-то это обходилось дешевле, он до этого договорился, что его отвезут за полтора рубля. Так или иначе, но утром следующего дня лодка отправилась в путь. Кунгас этот видел на своём веку немало, а в его бортах и даже днище имелось достаточно щелей, пропускавших воду. Борису и Жорке приходилось всё время большой консервной банкой отчерпывать воду.

Плавание проходило относительно благополучно, но около двух верст от устья Цемухи из одной щели выскочила неплотно державшаяся там пакля, вода через образовавшееся отверстие хлынула в лодку, и тут уж никакое откачивание помочь не могло. Лодка начала наполняться водой и медленно погружаться. Это вызвало крик испуга у всех её пассажиров. Оказалось, что здесь уже достаточно мелко, и когда лодка коснулась дна, то все стоявшие в ней оказались лишь по шею в воде, впрочем, были исключения: Жорке вода доходила до подмышек, а маленький инспектор вынужден был держаться на плаву.

Очутившись в воде, оба лодочника принялись отчаянно ругаться, кляня все на свете и, конечно, прежде всего ни в чем не повинных пассажиров. Ребята дружно рассмеялись, а инспектор, уже немолодой человек, к тому же одетый в кожаную куртку, суконные брюки и большие рыбацкие сапоги, да еще вынужденный держаться на плаву, начал звать на помощь. К нему бросились оба парня. Жорка подхватил его за подмышки и потащил к берегу, где скоро стало так мелко, что тот мог стоять сам, а Борис подхватил его портфель, набитый бумагами, всякими актами и докладными, которым он, видно, очень дорожил. Рыбаки занялись спасением своей лодки. Так, бредя по воде, все они и передвигались к низкому болотистому берегу. Путь этот для Бориса и Жорки был пустяковым, ведь одеты они были в тельняшки и бумажные брюки, а на ногах имели легкие сандалии. Вещей же у них не было никаких. Совсем другое положение было у инспектора Рыбнадзора: одетый в тяжелую намокшую одежду он еле переставлял ноги, и на преодоление оставшихся двух верст им пришлось потратить почти час. Ни у одного из парней даже и в мыслях не было бросить своего случайного попутчика. Так все втроем они наконец и добрались до берега.

Время стояло теплое. Теплой была и вода, ведь шел июль месяц. Выйдя на берег, они разделись догола, разложили на небольшом бугорке свою одежду, сами улеглись на песчаной отмели и стали уже более весело обсуждать происшествие. Всех их, в том числе и инспектора, повеселило то, что пытавшиеся ободрать их лодочники сами теперь очутились в весьма плачевном положении. Перевернув лодку днищем кверху, они тащили её к устью реки Цемухэ с тем, чтобы там получить помощь от рыбаков-корейцев, законопатить лодку и вернуться домой. Они понимали, что теперь ни о какой плате за перевоз они не имели права и заикаться.

Горячее июльское солнце быстро высушило намокшую одежду наших путешественников, и часа в 4 дня они уже шагали по улице Шкотово, вызывая любопытные взгляды и пересуды редких прохожих. Их одежда после такого купания и сушки выглядела так, как будто ее только что выстирали, выжали, кое-как просушили, а погладить забыли. Кроме того, один из них, обливаясь потом, тащил в руках кожаную тужурку и толстый портфель, набитый бумагами.