Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2 - [26]

Так, например, от бабуси Марии Александровны Пигуты пахло как-то по-особенному приятно. Запахи квартиры бабуси, Стасевичей и Армашей были совсем разные. В самом городе Темникове был совсем не такой запах, как в лесничестве или в Николо-Берёзовце. А вот на станции Торбеево, где Боря вообще провел несколько часов, пахло совсем по-иному. С тех пор как Боря побывал в Торбеево, прошло много лет, но, лишь будучи взрослым, работая на пароходе, он ощутил такой же запах и понял, что так пахнет машинное масло и не полностью сгоревший каменный уголь.

Так вот, запахи, исходившие от Варвары Аполлоновны, настолько отличались от привычного запаха квартиры Стасевичей, что они волновали, раздражали и вызывали любопытство не только у Бори, но и y Юры. Поэтому неудивительно, что в исследовательском порыве они попытались выяснить, чем же это так у Варвары Поломанной пахнет. Воспользовавшись тем, что она, уходя их дома, никогда не запирала своей комнаты, хоть ключ и торчал в дверях, ребята забрались в ее комнату и начали обследовать все ее вещи, стремясь открыть причину всех запахов.

Запах лекарств они обнаружили сразу, потому что на каждом подоконнике трех окон ее комнаты стояло бесчисленное множество коробочек и пузырьков с лекарствами. От некоторых из них шел прямо-таки одуряющий запах. Быстро обнаружился и источник запаха нафталина: стоило только открыть большой гардероб, стоявший у одной из стен комнаты, как из него хлынул такой густой запах нафталина, что они пoспешили закрыть дверцу. Однако кроме этих запахов и запаха табака из стоявшей на столе коробки с ним в комнате ощущался и еще какой-то слабый, но приятный аромат. Они должны были выяснить и его происхождение. После обследований сундуков, корзин, каких-то картонных коробок и прикроватной тумбочки ничего нового они не обнаружили. Но когда они открыли большой ящик, находившийся в нижней части гардероба, то поняли всё. Он был забит бесчисленным количеством бумажных и матерчатых мешков и кулечков, заполненных гвоздикой, корицей, перцем, лавровым листом, множеством каких-то орешков, корешков и корочек. В других мешочках находились изюм, цукаты, сушеные яблоки, чернослив и много еще разнообразных, даже неизвестных обоим озорникам фруктов.

Добравшись до этих предметов, оба мальчишки наконец-таки поняли, чем это так заманчиво и раздражающе пахло. Дело в том, что у Стасевичей, как почти и у всех жителей Темникова, уже давно не было ни корицы, ни гвоздики, ни других ароматических веществ; не было у Стасевичей и сушеных фруктов, если не считать небольшой связки сушеных яблок, хранившейся в кладовой и предназначенной только для Ванды.

Узнав причину запаха, ребята как будто успокоились, затем закрыли ящик и вышли из комнаты. Некоторое время они занимались своими делами, но, видимо, каждый из них думал об одном и том же, потому что минут через пятнадцать Боря вдруг обратился к Юре:

– Послушай, а зачем Поломанной так много сушеных фруктов и цукатов? Ты видел, чтобы она когда-нибудь их ела?

– Я сам об этом думал, – ответил Юра.

– А они, наверно, сладкие, вот бы попробовать… Попросим у нее?

– Да! Ты что с ума сошел? Так она тебе и даст… А потом как мы скажем, откуда мы узнали, что они у нее есть… Нет, это не годится. Может быть, взять немного попробовать? А?

Боре такого предложения два раза делать было не нужно. И через несколько минут оба проказника находились уже в комнате Варвары Аполлоновны и теперь уже, точно зная, куда надо лезть, забрались в известный им ящик и начали наполнить свои карманы имевшимся там.

Само собой разумеется, что честь была оказана только цукатам и сушеным фруктам, ни корица, ни гвоздика, ни тем более перец их не интересовали.

Нахватав изрядное количество фруктов, ребята выскользнули из комнаты и целый вечер наслаждались, посасывая и грызя сладкие ягоды и плоды, не чувствуя при этом никаких угрызений совести.

Мальчишки, вообще-то, по сравнению с большинством темниковских ребят того времени, питались хорошо. Каждый день они сытно завтракали, ели в школе, по возвращении обедали, а часов в девять ужинали. Еда была простая, но достаточно обильная и сытная. Они имели вдоволь картошки, пшенной или гречневой каши, щей, нередко мясных, хлеба и молока. Ежедневно они получали по солидной порции меда, а во время работы на пасеке Борис имел возможность есть меда сколько душе угодно. Правда, фруктов в доме не было: покупать их считалось излишеством, всего остального было вполне достаточно.

И несмотря на это, оба мальчика почти постоянно были голодны. Они могли есть, только что встав из-за стола. Взрослых это удивляло, иногда и возмущало, но, видно, уж такой это был возраст, когда им, как прожорливым гусеницам, все время хотелось чего-нибудь жевать. А тут наткнувшись на такое редкое лакомство, удержаться было просто невозможно. Мы, конечно, не хотим оправдать их поступок, боже нас избави от этого, просто для себя хотим уяснить, почему они так спокойно уничтожали сладкие запасы Варвары Поломанной, и по существу совершив воровство, то есть даже не проступок, а если разобраться принципиально – преступление, не испытывали страха.