Необычайный Эйдан Ходж 1 - [23]

Наравне с тем, ведунья на угрожающих ветряных птицах посылает врагам пререкания, а маг составляет сложные заклинания, то, чтобы обезвредить наложенные гадкой стороной заклятья на невыносимую аллергию, проворную икоту, заядлый насморк, длительную отрыжку, жженую сиплость, магическую рвоту и подавленные чувства.

Сейчас в городке полдень, взрослые и старики трудятся в мастерских и домах за резвым делом, детишки резвятся возле причудливой лачуги Пэйтона, играя с невидимыми созданиями, забавляясь с пугливыми лампами, шаля с витающей механикой и слушая рассказы странных голосов, они живут вместе с остальными, но никому не принадлежат.

Сам же мужчина на вид лет 24, создает в своей мастерской, под лачугой, отходчивых чудищ. Рыжий, с волосами до мочек, заостренным носом, в желтых халате и тапочках, красной майке и алых шортах, сидит у стола, он крайне редко из лачуги выходит. Домик у него напоминает высокие рифы, на первом этаже разместились кухня из старых ящиков, фанерных полок, холл с изъерзанным временем креслом и перешитым диваном, и круглый стол, тот скрепит уже с десяток лет, а на втором этаже стоят лишь жесткая кровать и шкаф с бойкими секретами. Мастерская его сооружена из воздушного шара, та заколдована, а по тому в нее не просачивается морская вода. Внутри той светящаяся насыпь из досок, то пол, граммофон с бесчисленными пластинками колдовских напевов, дюжина бумажных пакетов с дребеденью, а так же низкий табурет, стол – дверь и резной сундук, в котором хранятся его творения, из тех отгоняющие чары весла, механические ловушки, порошки забвения и редкое остальное.

– Где же он? – озадачивался Пэйтон, швыряя к стене горсть не острых стекляшек. – Несколько лет ищу его, неужели погиб? Лимрану зря пообещал защитить мальчика от угроз. – прошептал тот, чье тело источало неестественную молодость.

Пока он внизу считывал вредные стеклянные образы, наверху гигантская птица, та была провидящей, говорила невнятно о чуждых селению напастях, кои происходят в других городах, сообщая об увеличении численности допущенной враждебности и упущенных трагедиях, что только и терпит вся нейтральная сторона.

Семьи у юноши больше нет, ведь то дело, в которое он по ошибке влез, лишило его такой возможности, жена погибла, а дочь заперта где-то в Заттре, впрочем, ее искать он не станет, ведь миссия важнее кровных уз. Дело это – жестокий дар, он получил его не без участия Тамаля, тот снизошел в город во время непогоды, прибыл прямо из измерения грез, вылетев из неудачной воздушной трещины, которая невзначай затянула мальчика, а Тамаль лишь покинул городок, обременив население на гибель. Некоторые горожане сумели спастись, прячась в шкафах, сундуках, чемоданах, и даже диванах, выбирались из тонущих домов, странная водица неожиданно хлынула из трещины и начала топить, рушить все подряд, вместе с той выбрались божества, кои в Фагите блуждали и странными существами. Поскольку водица из невидимых чудищ, да и с магическим шармом, то ее не удалось укротить, даже спустя годы она ни стала кого-либо слушаться.

– Ему хватит. – выдала Унка Лозус, таща тяжелейшую корзинку к крыльцу двухэтажного домишка Пэйтона. – Его дикая птица такими темпами скоро всех нас объест. – пробормотала, и тут же оглянулась по сторонам.

Закинув ее на лестницу, Унка стукнула в окно примерно 8 раз, затем покинула крыльцо, ее изводила мысль о предстоящем испытании, кое вот-вот снизойдет на селение.

– Сегодня надо баню пожарче истопить, с завтрашнего дня начнутся туманы. – издала дамочка, направляясь к той. – Дров осталось на неделю, авось состряпает те из посуды битой хотя бы на квартал. – добавила, смакуя чудное желание о магической помощи.

– В Зяблике, тот среди каких-то страшил! Его ты ищешь. – выдала птица, прыгая по дому. Чудная птица так неслась, что домик затрещал, та торопилась к корзинке, ведь любила пряность. Поломав в очередной раз дверь, рассыпав ее доски, птица выскочила на крыльцо, зацепила клювом корзину и скоренько вволокла ее в дом, поедать ту начала без промедлений.

Услыхав ту, Пэйтон взял чемодан, медлить не привык, кой лежал в сундуке, юноша начал укладывать в него фляги с храбрыми чудищами, и устройства увеличивающие концентрацию магических свойств. Из-за проделок, точнее ошибок Тамаля, он отказался от многого, в том числе десятка важнейших обещаний, которые уже лишили нескольких детей загадочных миссионеров, их тела поработили в магических стычках.

– Не знаю, хватит ли у меня сил, эти колдовские дрязги затянулись. – издал мужчина, таща чемодан наверх.

Поднявшись в комнату, юноша переоделся. Серый пиджак, бордовые туфли, синее пальто и белый шарф смотрелись на юноше не слишком удачно. Спустившись, он в зале набрал яблок, усыпал ими треть чемоданчика.

– Старые грезы тревожат покой? – поинтересовалась птица, прабабушки хохотушки.

– Ими живет наше настоящее! – произнес тихо Пэйтон.

Ухватив потертый рыжий чемодан, юноша, посмотрел на фотографию одной из улиц города Зяблик, навел на нее указательный палец, затем провел им по окантовке и тотчас перенесся на его окрестности.

4933 год, страна Шатия, город Зяблик, район Хморуза, тоже время.