Необычайный Эйдан Ходж 1 - [24]

Что ей приснилось, мы не узнаем, колдунья не жаловала снов, ведь там где были они, там всегда была вероятность битой реальности, очевидно, ими были кошмары, наверное, поэтому та некрепко спала. Оклемавшись в спешке, то от подозрения, Демата пожелала как следует помыться, на что побрела по этажам в поисках душевой. Той она не нашла, да и вода в доме застыла, так что приоткрыла окно, набрала в ладони снега и умылась им. После, решила подкрепиться. Спустилась в кухню, где сумела найти только банку консервов из ушей белки, очевидно призраки доели остальное, откупорила ту, мигом выпила противную жижу, уши решила не есть, и начала пересчитывать возможности.

– Надо бы принять другой облик! – подумала дамочка, швырнув банку в ведро с тряпкой. – Чудищем, рептилией или зверем, лишь в таком обличии пропустят. – проговорила, последовав в комнату.

Демата была еще тем испорченным корнеплодом, сейчас ей хотелось как можно быстрее спрятаться, но переждать это нелегкое время та жаждала в менее вредном и опасном городке. Дама допускала, что на станции, как и у границ, с этого вечера начнут дежурить всякие создания, они отгоняли тех, кто попытается перепрыгнуть, перелететь, проползти, подкопать ограду, потому и решила измениться телом.

Внутри станции вход в город стерегли 3 подлых мага, колдун, и с дюжину своенравных страшил. Всем было поручено ни кого не пропускать в город, хотя для тех был ни секрет, что нейтралитет не станет стучаться в двери.

Пройдя в комнату, Дема подняла чемодан, распахнула его, вынула из него прозрачный короб, сняла и откинула в сторону крышку, достала баночку с угнетающей сущность и ухудшающей внешний облик мазью.

– Обращение в страшилу начинается. – выговорила женщина, выгребая пальцами месиво из демонических носов.

Отирая тотчас ей свое тело, Демата стала кричать, ведь кожа обращалась в нечто, кое пугало даже воздух. Насовав заколдованных семян в ушные раковины, зубные дыры, сапоги, карманы, та последовала к зеркалу, чтобы насладиться внешними изменениями, а заодно проверить результат.

– Только бы выпускали из города, билет приготовила. – выдала дама, содрогаясь от боли.

Волосы женщины стали походить на рыбьи головы, глаза увеличились, впрочем, как и лоб, уши приспустились и приросли к щекам, кожа, словно выгорев, огрубела, брови поредели, руки стали колючими лапами, в росте выросла метра на 1,5 метра, а ноги затвердели.

Ни сколько не удивившись, Демата ухватила свой чемоданчик, захлопнула тот, приподняв повыше, резво впихнула тот себе в пасть, ведь она разъехалась. Проглотив его, дама ринулась к лестнице, она понимала, что подъемник ее точно не выдержит, а время транжирить нельзя, обращение в чудище длится всего лишь час с лишним.

– Ох эта некачественная мазь. – выдала Демата, пожелав стать барракудой.

Женщина так шумела, прыгая по ступеням, что призраки в подвале онемели от испуга, не желая подниматься, выключили свет и заперлись среди съестных пригорков, то, наверное, от навязчивого страха возвращения жутких пятен.

– Что это? – озадачилась Долис, втискиваясь в уголок за ящиками с вздутыми банками консервированной вишни.

– Ползающие ряби за нами вернулись. – предположил Дарод, укрываясь просроченными коржами у двери.

Распахнув входную дверь, обращенная женщина лихо побежала к прокаженному мостику. Чувства в Демате меркли, кровь сгустилась, зато настрой был до предела, магия заревела под кожей.

– Надеюсь, примут за свою. – бормотала та, несясь уже по улице Фугань.

Добежав до мостика, нечто перепрыгнуло его, тот не терпел лишнего веса, и помчалась к вымещенному недавно проходу.

У дамы имелся всего один план, правда та не предвидела заколдованную плесень, которая обличала наличие колдовского превращений, та приметила дамочку еще у моста, мгновенно потянувшись за той, последовала до самого прохода.

Снаружи станции, то в пределах города на рельсах сидели 3 большущих мохнатых зверя, приспустившись к земле, они дремали. Само помещение вымещено из рухнувшей высотки, в коем томились в ожидании сменщиков промерзшие до костей 6 длинношерстных чудищ, несговорчивые маги, те пили магические чаи, и колдун, он говорил с шипящей сквозняком.

Ослепив двух страшил своим заклятием, Демата осторожно проникла внутрь таинственной постройки, невзначай затащив с собой ту своенравную плесень, и мигом направилась к главной пропускной перегородке, за которой и находились маги.

– Сменщик! – выдала, ударив лапой по стеклянной прочной двери. – Открывай шустрее. – добавила, меняя план.

– Прочь чудище, у нас своих хватает. – завопил Нагота, тешась, горячей жижей в медной кружке.

– Меня послал Макрот, я с проверкой. – взвыло существо, злобно гаркая.

Маг, приметив за той плесень, ударил по плечу рядом стоящего мага и что-то ему шепнул.

Двое приоткрыли дверь и со сверкающим взглядом запустили чудище внутрь, приготовив сдерживающие заклятия.

Не догадавшись об уловке, Демата проникла внутрь, и тут же оказалась минеральным изваянием, в котором только сверкала ее бурая душа.

Вскрикнув одним протяжным ором, маги позвали колдуна Унфука.

Выскочив из закутка, юный колдун в длинной, старой и рваной шубе, низенького роста, ботинках из кожи бобра, подбежал к безобразной глыбе, тут же протянул к той бледную ладонь и что-то гнусно издал, на то скульптура предстала высохшей статуей дамочки, в которой все 4 мгновенно вызнали Демату.