Необычайные приключения на волжском пароходе - [10]
Негр положил руки на перила, шея его понемногу уходила в плечи. Не знал, что ответить. Это ей, видимо, понравилось:
— Странно, что привело вас в Советскую Россию? Мой вопрос несколько профессиональный: я журналистка. Вы можете называть меня Эсфирь. (Он торопливо, неловко поклонился.) По собственному желанию сюда не приезжают. Сюда спасаются от беды. Это страна голодных мечтателей. Я приглядываюсь к лицам… (Жалобно,) О… Они свирепы, бесчеловечны, эти варварские лица безумцев… Здесь едят человеческое мясо и социализируют женщин…
— Неправда! — резко сказал негр. Тогда она ответила так, будто коснулась его сострадательной рукой.
— Я бы хотела верить вместе с вами…
Он изумленно повернулся. Ее улыбка была нежна и невинна. Теплый ветер растрепал ее шелковистые волосы.
Хопкинсон несколько подался назад:
— Миссис Эсфирь, я не понимаю — почему именно меня вы избрали собеседником? Мне это тяжело.
Казалось — после такой грубости разговор кончен, и навсегда. Хопкинсон закрыл глаза.
Ho обольстительная американка придвинулась к нему и голосом нежным, как хрустальный колокольчик:
— Разве я намереваюсь оскорбить вас?
Тогда он сказал с ужасным волнением, — даже пена проступила на углах губ:
— Я Абраам Хопкинсон.
— Я знаю.
— Мой брат, Элия, был линчеван в штате Южная Каролина из-за белой женщины… Она была похожа на вас…
— О боже… (И — шепотом,) Алле хоп… Как это случилось?
Он подозрительно покосился, но ее глаза выражали только участие и печаль…
— Они оба служили в универсальном магазине… Мой брат не виноват в том, что у него под черной кожей человеческое сердце… Он любил эту девушку, не надеясь ни на что… Страшась себя-потому что страх передан нам черными матерями… Однажды он увидел ее в парке и сел на другой конец скамьи… Его ослепило счастье глядеть на эту обольстительную особу. Любовь нужно высказать, иначе она задушит… Было, должно быть, очень смешно, когда он стал излагать девушке негрские чувства, — в парке, где полно гуляющих… Он поставил девушку в глупое положение- шокинг! Она очень рассердилась. Их окружила толпа. Несколько тысяч белых бешено закричали: «Линч»! Брат, весь истерзанный, но еще живой, был повешен на ветке дуба. В присутствии полисмена составлен акт о попытке насилия над белой женщиной и о законном возмездии… (Миссис Ребус молчала, носик ее обострился, губы — полоской…) Теперь вы понимаете, почему я такой плохой собеседник для вас, миссис Эсфирь…
— Нет, не понимаю… Не вся Америка принимала участие…
— Нет — вся! Прокурор и сенат отклонили мою жалобу, — суд Линча законный суд! Мои письма не поместила ни одна газета… Тогда я сам выступил с обвинением американского народа… За пять тысяч долларов статья была напечатана… На меня кинулась американская пресса, как стая шакалов… Я бьш лишен кафедры, выгнан из всех научных учреждений… Ку-Клукс-Клан приговорил меня к смерти. Несколько сот негров в разных городах жестоко поплатились за мои слова о справедливости… Я поклялся отомстить… Миссис Эсфирь, сюда я приехал для мщения… Но здесь мои маленькие чувства стали казаться не заслуживающими большого почтения… Здесь мои знания я решил употребить на более полезное дело… Пусть американцы спят спокойно, — я перестал о них думать…
Он засмеялся. Миссис Ребус молчала, опустив глаза.
— Пройдемся, — вдруг сказала она, — мне стало тяжело от вашего рассказа…
— Я немножко удивился, — проговорил он, совсем сбитый с толку. — Я был уверен, что вы не захотите даже дослушать…
— Женщины — странные существа, это правда…
И они медленно пошли по палубе. В окне салона Гусев говорил Ливеровскому:
— Шаг за шагом влипнете, безусловно.
— Ни одного неосторожного шага, ни одного доказательства, товарищ Гусев.
— Случай с портфелем?
— Отрекусь. О портфеле первый раз слышу.
— Свидетельница.
— Грош цена: допросите Александру Алексеевну, она понесет такую бурду, — с ума сойдете…
— Все-таки — придется вам перейти к уголовщине.
— Придется…
— И закопаетесь.
— Никак нет. Вам неизвестно главное — наша цель.
— Узнаю.
— Не успеете.
— Сегодня ночью? — перегнувшись через стол к его лицу, спросил Гусев.
— Скажу «да» — не поверите; скажу «нет» — тоже не поверите…
— Правильно. Так как же, стоит посадить на пароход наряд милиции?
— Искренно говоря — нет: тогда мы отложим дело, свернемся.
— Выпьем! (Чокается.) Мистер Лимм, стоя спиной к перилам, кивнул на окно салона и сказал Педоти: — Любопытно, что они пьют?
— Что-то белое и едкое.
— И ведь с аппетитом, мистер Педоти.
Педоти вздохнул. Из другого окна салона, где за столом завтракали москвичи, высунулся писатель Хиврин и помахал рукой иностранцам:
— Водка, водка… Присаживайтесь к нам, мистеры…
— Ну их к черту! — Гольдберг схватил руку Хиврина. — Честное слово, опасно, товарищи…
— Со мной не бойся… Я должен изучать европейцев: часть моего романа происходит в Европе… (Другой рукой схватил за спину пасынка профессора Самойловича.) Казалупов, скажи им по-английски…
— Алле, тринкен, тринкен, — опять зовет Хиврин. — Водка!
Лимм и Педоти переглянулись:
— Мне кажется — неудобно, нужно пойти, мистер Педоти.
— Сегодня воскресенье, я бы не хотел начинать мою поездку с безнравственного поступка.
Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.
Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.
По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».
Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.
«Уно, уно уно уно моменто…» несется сегодня с телеэкранов и мобильных телефонов. Но не все знают, что великолепный фильм «Формула любви» Марка Захарова был снят по мотивам этой повести Алексея Толстого. Итак, в поместье в Смоленской глуши, «благодаря» сломавшейся карете попадает маг и чудесник, граф Калиостро, переполошивший своими колдовскими умениями всю столицу и наделавший при дворе немало шуму. Молодой хозяин усадьбы грезит о девушке со старинного портрета и только таинственный иностранец может помочь ему воплотить мечты в реальность…
Это — пожалуй, первая из российских книг, в которой элементы научно-фантастические и элементы приключенческие переплетены так тесно, что, разделить их уже невозможно. Это — «Гиперболоид инженера Гарина». Книга, от которой не могли и не могут оторваться юные читатели нашей страны вот уже много десятилетий! Потому что вечная история гениального учёного, возмечтавшего о мировом господстве, и горстки смельчаков, вступающих в схватку с этим «злым гением», по-прежнему остаётся увлекательной и талантливой!..
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.