Необычайные приключения корабельной собаки - [8]

Вечером я узнал многое о своем старшем друге. Николай Белов был родом из Калинина. В тридцать девятом году пришел на флот по комсомольскому набору. Стал классным рулевым-сигнальщиком. До войны служил на крейсере «Молотов», который и сейчас находится в составе эскадры Черноморского флота. В первые дни войны Николай добровольцем ушел в морскую пехоту. Ходил в разведку, оборонял Одессу, десантировался в Григорьевку. Дважды ранен, последний раз — тяжело. Да так тяжело, что мог «по чистой» отправиться домой. Но, уломав придирчивых медиков, остался служить на флоте.

Задание: выкрасть старосту

На полузатонувшей барже мы провели двое суток, полных тревоги и опасений быть обнаруженными. По ночам дважды выходили на связь со штабом разведотдела флота. Все замеченное — ряды железной проволоки, замаскированные орудия, вплоть до помещений береговой охраны врага — разведчики особыми знаками помечали на карте Дитяткина.

Из разведотдела передали новое задание — выкрасть старосту из села Волошино. Да так, чтобы ни один волосок не упал с его головы.

И хотя предстоял опасный, трудный двадцатикилометровый путь по прибрежным скалам, разведчикам ничего не оставалось, как взять меня с собой. Дитяткин сообщил мне, что наш «558» получил много пробоин, но добрался до Сочинского дока, где сейчас и латает свои раны.

Темной ночью, вычислив время обхода фашистских патрулей, мы оставили баржу и по неглубокой воде выбрались на сухой берег. К утру, одолев тяжкий переход, сделали привал в районе нужного нам населенного пункта.

Со склона высокой горы, заполненного густыми кустами виноградника, село Волошино просматривалось, как на ладони. За ним проходило широкое шоссе, по которому двигалась колонна машин. Мощные тягачи тащили зачехленные орудия, на грузовиках плотно сидели гитлеровцы. Мелькали приземистые легковушки и юркие мотоциклы.

— К чему-то готовятся, гады! — подвел итог Тополов. — Узнать бы…

— Разведать не мешало бы, — согласился Дитяткин. — Только задание у нас другое…

До сумерек мы просидели в винограднике. И хотя холодный ветер пронизывал до костей, развести костер мы не решились.

Согревались, прыгая то на одной, то на другой ноге, хлопая себя по бокам… В темноте двинулись в село.

Но как найти дом старосты? Ведь у нас не было никаких примет, а стучаться в любую избу означало провал.

— Ничего, успокаивал нас Дитяткин. — Как говорят, Бог не выдаст — свинья не съест. Что-нибудь придумаем…

Нам повезло. Пробираясь по садам и огородам, мы услышали громкий разговор:

— Да хай ему грец, цему старосте. В селе тихосенько, даже кочеты не спивают. Пийдемо Гнат до Тайки. Вчора горилку гнала — согреемся трошки…

— Ладно. Только недолго. А то влепят нам в полиции…

Скрипнула калитка — все стихло. Мы догадались, что здесь и находится дом старосты.

— Пора, братцы. Самое время брать, — скомандовал Дитяткин.

— Паша к калитке, Толик — следи за улицей. Юнга — со мной.

Взошли на высокое крыльцо.

Дитяткин постучал.

— Кого еще там принесло? Ты, Игнат? — донесся из-за двери заспанный женский голос.

— Свои…

— Какие еще свои? Свои разные бывают, — недовольно пробубнил опять тот же голос.

— Открывай! А то дверь взломаю, — негромко, но внятно потребовал разведчик.

Послышались тяжелые шаги, загрохотали засовы, и перед нами предстал лысоватый грузный мужчина в ночной сорочке поверх голубых галифе…

— Староста?

— Хотя бы…

— Собирайся, пойдешь с нами!

— Куда?

— На кудыкину гору…

Прикрыв за собой наружную дверь, вслед за хозяином мы прошли в избу, где тускло горела настольная керосиновая лампа. Окинув нас пристальным взглядом, и, как мне показалось, чему-то улыбнувшись, староста молча надел ватник, натянул серую шапку и начал что-то складывать в мешок. Ожидая подвоха, Дитяткин наблюдал за каждым его движением.

— Ничего, Маруся, не волнуйся. Вот увидишь — все будет в порядке! — успокаивал староста плачущую женщину, нежно погладив ее по плечу.

Откровенно говоря, зная о зверствах фашистов и полицаев, я был удивлен спокойным, ровным голосом старосты и его отношением к жене.

По дороге наш пленник не пытался бежать. Звать на помощь он, правда, не мог: предусмотрительный Дитяткин сунул ему в рот кляп, на который сгодилась флотская рукавица.

Без происшествий мы добрались в условленное место на берегу моря. И, как было условлено, Тополов с помощью карманного фонарика подавал сигналы в сторону моря.

Тянулись минуты и, казалось, что мы попусту тратим время. Но вот, точно маленькие звездочки, замигали знаки «морзянки».

— Вас понял. Ждите шлюпку, — разобрал я.

Где-то через четверть часа из ночной тьмы вынырнула шлюпка. Скоро мы все разместились в ней.

Когда подошли к «морскому охотнику», Дитяткин, не очень-то вежливо подсаживая старосту на катер, в сердцах произнес:

— Давай, давай пошевеливайся, холуй фашистский!

Тот в свою очередь посмотрел на разведчика с горечью и сожалением…

Каково же было удивление, когда на только что пришвартовавшийся в Сочинском порту «морской охотник» пришел полноватый майор и, развязав руки старосте, трижды расцеловался с ним.

— Сергей Львович Ермаш, — кивнув в сторону майора, шепнул мне Лебедев. — Заместитель начальника разведотдела…