Необычайные приключения корабельной собаки - [4]
По законам флотского гостеприимства Николай принес из камбуза большой медный чайник. Разливая компот в дюралевые кружки, поинтересовался:
— Как там наши?
— Воюем. Только вернешься с «той стороны» — опять в разведотдел вызывают, — проговорил Дитяткин.
— Кстати, — вступил в разговор коренастый Тополов, — поздравь его, Микола. — Отечественной первой степени получил.
— Это точно, — ровным голосом, будто он сам получил орден, подтвердил Лебедев, — поглаживая свои усики. — А совсем недавно с нашим Дитяткой, доложу вам, такая история приключилась.
Лебедев испытующе посмотрел на усмехающегося Дитяткина, поставил на стол кружку с недопитым компотом, извлек из кармана пухлую пачку трофейных сигарет, угостил всех и, смачно затянувшись, начал свой рассказ таинственно, интригующе:
— Притащил он недавно «языка». Трое суток охотился за ним. Мог, конечно, взять другого, да уж больно приглянулся Дитятке этот фашист. Форма с иголочки, золотое пенсне, а на груди наградные колодки. Видать, гад еще до России пол-Европы обшарил… Ну вот. Сдал его Василь, да и уснул прямо за столом в штабе. Шутка ли — почти восемьдесят часов без сна! А братва, известно, на розыгрыши горазда. Новенький к нам прибыл с «Красного Кавказа». Внешностью на немца чем-то смахивал. Дитятко с ним еще не встречался. Обрядили новичка в эсэсовскую форму, слава Богу такого добра у нас хватает, — Лебедев сделал ударение на слове «добра». — Дали в руки трофейный автомат, каску со свастикой… Встал он, значит, возле стола напротив Дитятки и по нашему знаку ткнул в плечо нашего лучшего друга стволом автомата. Тот открыл заспанные очи и видит: — такая вот картина…
— Хватит тебе, Толик! — добродушно усмехаясь вставил фразу Дитяткин. — Никому не интересна твоя травля…
— Какая ж это травля? Вот и Тополов подтвердить может, что сие — есть чистая, как родниковая вода, правда. Так ведь, Паша?
Тополов весело, но с опаской поглядел на Дитяткина, кивнув в знак согласия.
— Ну, а дальше что было? — не удержался я.
— Дальше… Дитятко наш к оружию потянулся, а мы его автомат, естественно, убрали. Схватил он тогда ножки стола и опрокинул штабную мебель на «фрица». Да так, что новенький отлетел метра на три. А Дитятко? Он сиганул в окно. Раму напрочь выбил! Бежал спросонья метров сто, пока не разглядел знакомых хлопцев на КП…
— Боком бы вам вышла эта затея, если б майор Гармаш дознался! — философски заметил Николай Белов.
— А как же! Дознался. Сначала похвалил Дитятку за находчивость, а потом ему и новичку по трое суток «губы» всыпал. Вместе сидели…
Тревожная дорога к врагу
В двадцать ноль-ноль мы отшвартовались от причала, и, выйдя из бухты, начали свой опасный поход. Шли без ходовых огней, чтобы не привлекать внимание противника. Полную неизвестность таил в себе вражеский берег, куда нам предстояло подойти и высадить разведчиков.
Удача, казалось, сопутствовала нам — ни одна мина не появилась в пути, ни один фашистский самолет не обнаружил катер. Надоедал только пронзительный и нудный норд-ост…
Приблизительно в двух кабельтовых от вражеского берега по указанию разведчиков мы легли в дрейф.
Мичман Руденко и Дитяткин обговорили порядок высадки: сначала отправятся все разведчики, а вторым заходом за оставшимся грузом вернется Дитяткин, которого доставит в логово врага кто-нибудь из катерников и вернется назад. Дело было в том, что маленький ялик не вместит сразу и груз, и людей.
Николай Грипич и дядя Саша Масловский протащили ялик от кормы к правому борту, в который и спустились наши гости, захватив пока только оружие.
Дитяткин руками оттолкнулся от борта, и вскоре ночная тьма поглотила разведчиков.
— Товарищ мичман, — просительно сказал я. — Разрешите мне потом с Дитяткиным…
Руденко ответил не сразу. Он знал, что в гребле я не уступаю нашим морякам. Когда приходилось стоять на якоре, я не раз переправлял на ялике самого мичмана и других катерников. И после шторма, когда крупные волны, еще не успокоившись, мешают по дойти к катеру или причалу, и в мертвую зыбь, когда не так-то легко справиться с юркой лодкой.
— Товарищ мичман! — умоляюще повторил я свою просьбу.
— Добро. Если будет спокойно…
Минут через сорок вернувшийся Дитяткин был удивлен, что с ним посылают юнгу. Однако, выслушав заверения катерников, возражать не стал. Я спустился в ялик, сел на банку. Нам передали полевую рацию с батарейками, напоминающими толовые шашки, тяжелые сидора с боеприпасами и продовольствием. Весь груз Дитяткин с большой осторожностью уложил на корме, а сам устроился на носу ялика.
Грести бесшумно я умел. Плавно, а не рывком погружал и вынимал весла из воды, да так, чтобы с них стекало как можно меньше капель. И, конечно, не гремел уключинами.
— А ты, вижу, не новичок в морском деле, — одобрительно произнес Дитяткин. — Молодец, юнга!
Я почувствовал, как заливается краской лицо от похвалы известного всему флоту разведчика, и поблагодарил ночь, что она скрывает мое волнение от наблюдательных глаз Дитяткина.
Ялик то поднимался на гребне волны, то, скользя по нему, падал вниз. Порывы норд-оста заметно стихли, и мы, наконец, добрались до места. Это была полузатонувшая баржа, стоявшая на мели метрах в пятнадцати от прибрежной косы. Нос ее осел в воду, а корма вздыбилась так, что обнажила ходовые винты.
![Робер Сюркуф](/storage/book-covers/d3/d3dd524df167332c5de4c04285e167b6fa0216b4.jpg)
В повести «Робер Сюркуф» рассказывается о приключениях знаменитого французского корсара конца XVIII — начала XIX века.
![Чтобы не было в море тайн](/storage/book-covers/d0/d002d26eccea45606bd67aac13ec883287ac6e16.jpg)
Книга знаменитого французского ученого Жак-Ива Кусто и его сына Филиппа рассказывает об экспедициях в Красное море и малоизведанные участки Индийского и Тихого океанов, об их обширной программе исследования природы и освоения океана, важным звеном которой является изучение акул.Она содержит большой фактический материал, полна острых ситуаций богато иллюстрирована цветными фотографиями Филиппа Кусто.
![Звездный час «Весты»](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
«Звездный час «Весты» посвящается одному из ярких эпизодов русско-турецкой войны 1874-1878 гг., в котором переоборудованный и перевооруженный пассажирский пароход «Веста» одерживает победу над турецким броненосцем «Фехти-Буленд».
![Энкантадас, или Очарованные острова](/storage/book-covers/89/89e04717bc7137e2b5bf7ae07000d9f86f7e7aae.jpg)
Вниманию читателей предлагаются два произведения классика американской литературы Германа Мелвилла. В «Энкантадас, или Очарованных островах» (1854) предстает поэтический образ Галапагосских островов, созданный писателем на основе впечатлений, полученных во время скитаний по Южным морям. Эту небольшую лирическую повесть критика ставит в один ряд со знаменитым «Моби Диком».
![Тайна реки Медной](/storage/book-covers/af/afdf0b454b258aaec1bbe7b7b39f2ea08552c7a1.jpg)
Эта книга рассказывает о славных русских путешественниках и мореходах, открывателях и исследователях многих земель, морей и рек, о пытливых и храбрых русских людях, совершивших незабываемые подвиги во славу родины.Не претендуя на сколько-нибудь полное изложение событий, связанных с великими русскими географическими открытиями, автор остановился только на эпизодах, особенно поразивших его беспримерной доблестью и отвагой, настойчивостью в достижении цели, стремлением к знаниям и высоким патриотизмом русских путешественников и мореходов прошлого.
![Легенда острова Кокос](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.