Необычайная история Йозефа Сатрана - [5]
— Никто за меня не идет, — загудел Палец по примеру всех отвергнутых парней и стал задумчиво разглядывать левую руку, которая походила на обглоданный ветром сук горной сосны.
— Чего на руку-то глядеть, — изрек Козел. — У мужика главное не маникюры. У мужика главное струмент да как он с домом управляется.
Козел критическим взглядом окинул прогнившие водостоки и покосившиеся, с облупленной краской, оконные рамы. Дом у Сатрана весьма мало походил на образец индивидуального строительства. Как только начинался дождь, в спальне в каждый угол ставили ведерко, а посредине таз. Отец на такую ерунду внимания не обращал. И Палец родился в этой развалюхе. В младенческом возрасте он то и дело сваливался в таз с дождевой водой и, пока не стал мужчиной, раз в неделю мылся в кухне в цинковой ванне. Ему и в голову не приходило, что будущей невесте такие бытовые условия могут показаться малость устаревшими.
— Я на тебя просто удивляюсь, — заверил его Козел в другой раз и отколупнул от ближайшего окна кусочек засохшей замазки. — На что глаз положишь — все у тебя в руках горит! С закрытыми глазами на любую работу мастак! Кому-никому за спасибочки все дела переделаешь, а собственный дом вот-вот на голову свалится. В такую халупу ни одна баба не пойдет. В твоей кухне ей придется похлебку мешать шестиметровым уполовником, да еще через окошко!
И крышу он окинул опытным взглядом. Был Козел по профессии плотник, на шахте работал крепильщиком.
— Попроси на шахте старые балки, — предложил он. — В поссовете тебе отпустят за гроши бэ-у черепицу. В пятницу ее снимем и к воскресенью, глядишь, крышу покроем. Что до остального — тоже сообразим, а пока дай объявление — и приходи к нам завтра обедать. Будут кнедлики со шпиком.
— Я сам умею стряпать, — ответил Палец.
Пани Козловой стукнуло сорок, она была красивая, и Палец никак не исключал ее из круга своих мысленных любовных объектов. Поглядывать на нее, когда она с горящими щеками суетится возле плиты, ему было отнюдь не противно, и, если б Козел каким-то чудом сгинул, он охотно остался бы с ней навсегда. В данной же ситуации Палец тяжело страдал, и особенно когда пани Козлова, нагнувшись, мыла перед домом ступеньки.
— Коли хочешь жениться, не хвались, что умеешь стряпать, — посоветовал ему многоопытный приятель.
Палец уцепился за совет старшего товарища, как щенок за мамкину титьку. Совет был неплох, Палец ухватился бы и за худший, лишь бы блеснула хоть искорка надежды избавиться от одиночества. Хотя, признаться, он не очень понял намек Козла о настоящем мужском инструменте. Палец признавал, что домишко его запущен, и загорелся желанием исправить то, что упустили два предшествующих поколения Сатранов. Хотя бы во имя будущей и неведомой пока невесты. А свой рабочий инструмент, заботливо уложенный в чистенько оштукатуренной мастерской, он и так содержал в образцовом порядке.
Кроме черепицы они достали в поселке новые оконные рамы, двери, кирпич и водопроводные трубы. На шахте вместо полагающихся ему казенных дров он получил забракованные балки и деревянные колодки, которые до определенной степени изношенности служат в шахте для клети. Козел связал из них превосходный переплет для крыши. Не прошло и месяца, как на доме Пальца уже красовалась отличная черепичная крыша. Во всей Долине Сусликов не было человека, которому Палец не починил бы будильник, водопровод, радио или мотор у автомобиля, а то и циркулярку. Капремонт дома Йозефа Сатрана стал делом добрососедской чести всей Долины Сусликов. Пан Прохазка, строитель на пенсии, которому Палец помогал поддерживать его возлюбленную «татрочку-120» в состоянии, соответствующем требованиям техосмотра, начертил план внутренней перепланировки дома. Здесь уничтожил деревянную переборку, там пририсовал ванную комнату и ватерклозет вместо соответствующей деревянной будочки во дворе.
В восторженном предчувствии близкого осуществления давно желанной мечты Палец выложил все свои скромные сбережения на кухонную мебель, газовую плиту и кухонную печь постоянного горения, словно новая хозяйка, надев фартук, уже ждет за дверью, чтобы поскорее замешать юшку.
Пальцу никогда не приходило в голову, что, оказывая услуги соседям по части механики, он совершает нечто, что требует благодарности или, более того, вознаграждения. Когда они вспрыскивали окончание ремонта, Палец перебрал крушовицкого двенадцатиградусного, и ему вдруг стало казаться, что все соседи и товарищи, которые до той поры над ним подтрунивали, суть ангелы небесные, с ласковым нетерпением ожидающие случая, как бы это обеспечить ему, Пальцу, сладкое и согревающее душу ощущение соседской взаимопомощи и бескорыстной любви. И он, Палец, которым пренебрегает даже красноногая Консуэла Плечистая, поглядывая на него сверху вниз, будто с копра, Палец-недоумок, который учился в особой школе и которого безжалостно покинула родная мать, такого счастья не заслуживает.
За всех этих неправдоподобно прекрасных людей он обнял своего отечески-доброго друга Козла и, всхлипывая, взревел, уткнувшись в его заляпанную известкой куртку.
Козел бросал беспомощные взгляды на развеселых товарищей.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.