Необходимо для счастья - [77]
Горшенин вспомнил свои прошлые бои с Наташей из-за этого же, вспомнил Вадьку.
— До чертиков надоело, — продолжала Светлана. — Училась в инязе, да бросила. А Коломна — это такая скука, меня даже рвет по праздникам. У вас есть дети?
Придорожная лесополоса, мелькавшая справа, была густой, высокой, и Горшенин съехал на обочину и остановился.
— Жарко, — сказал он. — Пойдем в лесополосу, я нарву тебе цветов.
Он вынул ключ зажигания, взял со спинки сиденья пиджак и вышел из машины. Светлана последовала за ним.
В лесополосе Горшенин выбрал место потенистей, посмотрел в сторону дороги — не видно, поле с другой стороны тоже было безлюдным, бросил на траву пиджак. Светлана задержалась позади него. Она скоро появилась, верхние пуговицы кофточки уже расстегнуты, смело подошла к нему, положила руки на плечи.
— Ты настоящий мужчина, — сказала она, глядя ему в глаза.
— Помнем кофточку-то, сними совсем, — сказал он.
Светлана быстро сняла кофточку, повесила ее на кустик, быстро села на постеленный пиджак, и все она делала уверенно, точно и быстро, как автомат. Будто запрограммирована на любовь. И такая красивая, нежная.
В лесополосе, в прохладной ее тени тоже стало жарко, очень жарко, даже душно…
Горшенин встал, дожидаясь, пока соберется Светлана. Потом, взяв пиджак, пошел к машине. Светлана держалась за его рукав, заглядывала вопросительно в лицо, дважды игриво ущипнула за бок.
— Ты обещал нарвать мне цветов, забыл?
Горшенин открыл ей дверцу, захлопнул, когда она села, потом сел сам.
— Ты даже счетчик не выключал? — удивилась Светлана.
Горшенин запустил двигатель.
— Что же ты молчишь? — обиженно спросила она, когда машина уже мчалась по шоссе. — И почему так гонишь, торопишься?
— Полчаса потеряли, надо наверстать, — сказал он.
— Смотри, какой деловитый! И всегда ты такой?
— Всегда.
— Оригинал! И все же ты мне нравишься. Вероятно, своей смелостью, уверенностью. Муж за мной два года ходил, и я ничего такого ему до женитьбы не позволяла.
Горшенин обошел два грузовика, автобус, потом черную «Волгу» и несколько «Москвичей». Хорошо отлаженный двигатель не чувствовал нагрузки, машина пожирала пространство, едва касаясь шоссе. Отличная здесь дорога.
— Вот все вы такие, — сказала Светлана. — Пока не возьмете свое, ласковые, милые, а как взяли… — Она отвернулась и всхлипнула.
«Два рейса сгоняю, — подумал Горшенин, — а третий — до Бронниц, не дальше. Вадьку надо забрать вовремя».
Коломна была уже рядом, и Горшенин спросил, куда ее подвезти.
— В центр, — сказала Светлана сухо.
В Коломне ему нравился кремль, игрушечный, трогательный своей красивой ненужностью. А может, он и нужен, если нравится, доставляет удовольствие одним своим видом. И башенки как игрушечные, и стены…
В центре он остановился, достал из багажника чемодан Светланы, подал. Она молча кивнула ему и хотела идти.
— А деньги? — спросил он.
Светлана вспыхнула, поставила чемодан.
— Даже так? — сказала она, усмехнувшись.
— А как же еще, — сказал Горшенин. — Это не собственная машина, а такси… Я заплачу за стоянку у лесополосы. Ты ведь не эта…
Светлана бросила пятерку на капот машины, защелкнула сумочку и подхватила чемодан.
— Возьми сдачу, — сказал Горшенин.
Светлана не оглянулась, но он догнал ее и ссыпал серебро на чемодан.
— Чаевых не беру, — сказал он.
Мелочь зазвенела, падая и раскатываясь по тротуару.
На стоянке ждать не пришлось — его сразу взяли два розовых, новеньких лейтенанта и бабка с девочкой в красном галстуке. Бабка с девочкой ехала до Люберец, лейтенанты — до Москвы. Одного звали Борей, другого — Васей. Вася сел рядом с Горшениным, потому что бабка отказалась занять переднее сиденье, чтобы быть рядом с девочкой, и всю дорогу до Люберец он просидел, обернувшись назад и разговаривая с Борей. Только и слышалось: «А помнишь?.. А помнишь?..»
Они были друзьями детства, учились в одной школе, но училища выбрали разные и вот теперь после выпуска опять встретились. Судя по разговору, друзья были настоящие. Как мы с Мишкой, подумал Горшенин.
Вася перебрался к Боре на заднее сиденье, и до самой Москвы они не умолкали. Горшенин завидовал их беспечности.
Второй рейс тоже прошел удачно. До Коломны ехала молодая пара, возвращаясь из свадебного путешествия, оба учителя русского языка и литературы и оба веселые, счастливые. У Бронниц Горшенин показал им предупреждение рядом с дорожным указателем. Молодожены оценили его и долго смеялись, а потом предложили Горшенину исправить на обратном пути надпись, заменив слово «Водители!» на — «Граждане!».
Обратно он вез тоже славную девушку, доверчивую такую, чистую, юную. Она рассказала, что родилась и все время жила в селе Дединове, а в Коломне работает только один год, сразу после школы поступила, и вот едет от завода в Москву на курсы программистов. Очень она любит электронно-вычислительные машины, даже во сне видит.
— Жалко, — сказал Горшенин.
— Почему? — удивилась девушка.
— Утром ехала со мной одна… — Горшенин вздохнул. — Быстрая такая, послушная и так же глупа, как электронная машина.
— Извините, но это от человека зависит.
— От человека, конечно, только все равно досадно. Красивая она, стройная… Как балерина. И муж, кажется, добрый человек. Вам не хочется замуж?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Странный роман… То районное население от последнего пенсионера до первого секретаря влечет по сельским дорогам безразмерную рыбу, привлекая газеты и телевидение, московских ихтиологов и художников, чтобы восславить это возросшее на экологических увечьях волжского бассейна чудовище. То молодой, только что избранный начальник пищекомбината, замотавшись от обилия проблем, съест незаметно для себя казенную печать, так что теперь уж ни справки выписать, ни денег рабочим выдать. То товарищеский суд судит кота, таскающего цыплят, выявляя по ходу дела много разных разностей как комического, так и не очень веселого свойства, и вынося такое количество частных определений, что опять в общую орбиту оказываются втянуты и тот же последний пенсионер, и тот же первый секретарь.Жуков писал веселый роман, а написал вполне грустную историю, уездную летопись беспечального районного села, а к концу романа уже поселка городского типа, раскинувшегося в пол-России, где свои «гущееды» и «ряпушники» продолжают через запятую традицию неунывающих глуповцев из бессмертной истории Салтыкова-Щедрина.
Новую книгу составили повести, которые, продолжая и дополняя друг друга, стали своеобразными частями оригинального романа, смело соединившего в себе шутейное и серьезное, элегическое и сатирическое, реальность и фантастику.Последняя, четвертая повесть, не вошедшая в издававшееся в 1990 г. в Роман-газете произведение «Судить Адама!» (http://lib.rus.ec/b/94654)
Роман «Дом для внука» — многоплановое произведение о жизни колхозников, рабочих совхоза, специалистов, партийных и советских работников Средней Волги. Прослеживая судьбы своих героев, показывая их в острых драматических ситуациях, воскрешая события разных лет, автор исследует важные проблемы социального развития страны. За этот роман А. Жуков удостоен премии Союза писателей СССР за лучшее произведение о жизни современной советской деревни.Опубликовано в «Роман-газете» № 19 (905) 1980.Роман печатается с сокращениями.
Анатолий Жуков – автор романа «Дом для внука» и нескольких сборников рассказов и повестей о наших современниках. Герои этой книги – молодой летчик, только начинающий самостоятельный жизненный путь, учительница из города Люберцы, совершившая нравственный подвиг, и другие – люди большой духовной чистоты и целеустремленности.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.