Необходимо для счастья - [68]
— Потерпим, — сказала старушка. — Мне ночью сходить.
Краснов промолчал: один живой человек был в купе, да и тот ехал не туда.
1967 г.
ЧТО, КУМА ЛИСА, ПЛАЧЕШЬ?
У околицы совхозного поселка, возле пруда с ветлами и тополями вольготно расположились на зеленой лужайке строения центральной пожарной службы: трехногая ветхая вышка, дежурный дом, депо для двух машин и одного конного выезда.
Солнце поднялось в зенит, и от вышки лежит короткая решетчатая тень. В эту тень и прислонил свой без крыльев над колесами велосипед начальник пожарной службы Артюхин. На вышке его племянник Славка рассматривал в морской бинокль поселок.
— Ничего не видать? — громко спросил Артюхин.
Славка не отозвался: он считал дома.
Артюхин подождал, снял форменную, фуражку и помахал ею, остужая вспотевшее горячее лицо.
У раскрытых ворот депо лежали на лужайке дежурные шоферы Козловы, отец и сын. Оба в брезентовых робах, как и положено дежурным. Они только что выкупались, волосы еще мокрые, и вот улеглись на солнышке, сушат.
На двери дежурного дома висел большой амбарный замок: летом дом пустовал. Ворота конного отделения депо тоже были заперты — там стоял один старый ручной насос «Красный факел» да висело несколько огнетушителей.
Не дождавшись ответа, Артюхин поглядел вверх: загорелые Славкины руки, согнутые в локтях, почти незаметно вели вдоль поселка черные окуляры бинокля.
— Триста двадцать один, триста двадцать два, триста двадцать три, — бормотал вполголоса Славка.
— Ты што там считаешь? — начал сердиться Артюхин.
— Дома, не мешайте! Триста двадцать семь, триста двадцать восемь…
— Не считай. Пятьсот тридцать шесть домов и сто девятнадцать прочих построек. Ничего не видать, спрашиваю?
— Все видать, — сказал Славка, не отрываясь от бинокля. — Вот директорская «Волга» едет с поля… Плотники на обед пошли, под пазухой обрезки досок несут… А вон на вашем огороде чей-то теленок шастает. Сбегать прогнать?
— Не дури, ты на вахте. Не горит, спрашиваю?
— Нет, — вздохнул Славка, опуская бинокль.
— И не будет, — сказал Артюхин. — Не должно быть никаких пожаров. Никогда. Но глядеть надо в оба.
Осенью год исполнится, как Артюхин стал учить племянника терпению и порядку, есть уже кой-какие надежды, а все-таки проверить лишний раз не мешает. Вот приехал, а на огороде чей-то теленок лазит, все огурцы, поди, потоптал, стервец. Чего только Марфа там делает!
— Стой и гляди, — по привычке наставлял Артюхин. — Тебе жалованье за это платят, рабочим считают, и должен глядеть.
О Козловых он не беспокоился: Степан двадцать второй год на пожарке, при лошадях еще состоял, пока их не заменили машинами, — беспокойно, кормить-поить надо, убирать навоз, да и силы-возможности у лошади слабые. Но и тогда Степан не подводил, а сейчас машина у него всегда на ходу, и сына Петюшку содержит в аккуратности. Петюшка ровесник Славке, из армии прошлой осенью вместе пришли, служили в одном полку, а люди разные. Утром Петюшка примет машину у сменщика, проверит и ложится у ворот с книжечкой — читает. А Славка будто жеребец стоялый — того и гляди из оглобель выпрыгнет, только вожжи ослабь.
— Главное в нашем деле што? — механически продолжал Артюхин, думая, что надо опять заехать к директору насчет вышки. — Главное в нашем деле работа, а не пожары. Профилактика. Зачем? А затем, штобы упредить стихию. Я двадцать три года здесь вкалываю, и вот плоды: четвертый год ни дыминки.
— Что же тебе медаль за такое геройство не дали? — спросил Славка. — Есть медаль «За отвагу на пожаре», в Дубровке брандмейстера наградили.
— Пускай. Только геройство наше не в пожарах, а в том, што нет их. Так я говорю, Степан?
— Эдак, — сказал Козлов-старший. — Какой от них прок, от пожаров, никакого проку.
— Всё знаете, — сказал Славка. — Правильные вы оба, мудрые, всё знаете.
— А ты не знаешь, — рассердился Артюхин. — Сколько раз говорил, не скидать форму на дежурстве, опять самовольничаешь! Тебе тут пляж или што?
— Или што, — усмехнулся Славка.
Артюхин взял за рога прислоненный к вышке бескрылый велосипед, сказал Козлову строго:
— Не отлучайся, Степан, гляди тут. Мне надо к директору насчет вышки съездить.
— Поезжай, поезжай, — сказал Козлов-старший. — Он такой, директор, не будешь донимать — не сделает. — И поглядел в плотную форменную спину начальника, закрутившего педалями: он-то знал, что не за этим поехал Артюхин, теленка сгонять поехал. А насчет вышки — это для важности сказано: вот, мол, такие дела я с кем решаю, с директором! Два года уж решают, а толку нет. Упадет скоро вышка — два столба-стояка ненадежны, крестовина одна сломалась, лезешь наверх, и вся вышка скрипит, ходуном ходит…
— Пап, расскажи сказку, — попросил Петюшка, зевая. — Или байку какую. — Он уж дважды прочитал приключенческий роман, а тут делать нечего, лежишь и лежишь. — Надоела мне книжка.
— Другую возьми, — сказал Козлов-старший.
— Библиотекарша в отпуске, вот вернется — возьму.
— Расскажи! — крикнул с вышки Славка. — Или для родного сына сказки жалко?!
Он навел бинокль на Козловых, глянул и опустил: очень близко, в самые глаза лезут их сивые головы. Зевнул. Лежат на травке, как цыплята, хорошо им, спокойно, всю жизнь лежать согласны. Лежать или сидеть, все равно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Странный роман… То районное население от последнего пенсионера до первого секретаря влечет по сельским дорогам безразмерную рыбу, привлекая газеты и телевидение, московских ихтиологов и художников, чтобы восславить это возросшее на экологических увечьях волжского бассейна чудовище. То молодой, только что избранный начальник пищекомбината, замотавшись от обилия проблем, съест незаметно для себя казенную печать, так что теперь уж ни справки выписать, ни денег рабочим выдать. То товарищеский суд судит кота, таскающего цыплят, выявляя по ходу дела много разных разностей как комического, так и не очень веселого свойства, и вынося такое количество частных определений, что опять в общую орбиту оказываются втянуты и тот же последний пенсионер, и тот же первый секретарь.Жуков писал веселый роман, а написал вполне грустную историю, уездную летопись беспечального районного села, а к концу романа уже поселка городского типа, раскинувшегося в пол-России, где свои «гущееды» и «ряпушники» продолжают через запятую традицию неунывающих глуповцев из бессмертной истории Салтыкова-Щедрина.
Новую книгу составили повести, которые, продолжая и дополняя друг друга, стали своеобразными частями оригинального романа, смело соединившего в себе шутейное и серьезное, элегическое и сатирическое, реальность и фантастику.Последняя, четвертая повесть, не вошедшая в издававшееся в 1990 г. в Роман-газете произведение «Судить Адама!» (http://lib.rus.ec/b/94654)
Роман «Дом для внука» — многоплановое произведение о жизни колхозников, рабочих совхоза, специалистов, партийных и советских работников Средней Волги. Прослеживая судьбы своих героев, показывая их в острых драматических ситуациях, воскрешая события разных лет, автор исследует важные проблемы социального развития страны. За этот роман А. Жуков удостоен премии Союза писателей СССР за лучшее произведение о жизни современной советской деревни.Опубликовано в «Роман-газете» № 19 (905) 1980.Роман печатается с сокращениями.
Анатолий Жуков – автор романа «Дом для внука» и нескольких сборников рассказов и повестей о наших современниках. Герои этой книги – молодой летчик, только начинающий самостоятельный жизненный путь, учительница из города Люберцы, совершившая нравственный подвиг, и другие – люди большой духовной чистоты и целеустремленности.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.