Нэнси Дрю. Проклятие - [62]

– Нет, не мой, – ответила она. – Хоть ты тут и считаешь себя самой умной, у меня тоже есть голова на плечах.

– О, нисколько не сомневаюсь, – сказала я, окинув взглядом мрачную комнату. – И вот мы подходим к моему следующему вопросу. Какого черта? – спросила я.

Мелани расхохоталась.

– А поконкретнее можно?

– Люди за тебя переживают, – ответила я, сбитая с толку ее реакцией. – А если ты и впрямь следишь за новостями, то наверняка знаешь, что моя подруга тоже пропала. И ее, судя по всему, правда похитили, а это тебе не то же самое, что устроить себе добровольное изгнание и поселиться в одной из самых депрессивных комнат в мире. Твой поступок дал начало чему-то страшному, Мелани. И очень серьезному.

– А вот и нет, – она покачала головой. – Я тут ни при чем. Все началось с вóрона. А я просто воспользовалась всеобщим переполохом.

– Чего ради?

– Ты не понимаешь! – вспылила она.

– Ну так попробуй объяснить.

– У тебя идеальная семья – родители, которые любят тебя и поддерживают, что бы ты ни делала. Ходишь себе повсюду, разнюхиваешь, суешь свой нос во что хочешь. Да половина города тебя просто терпеть не может…

– Вот спасибо.

– …Но твоим родителям нет до этого никакого дела! Им все равно! Они всегда тебе рады!

– А твои тебе не рады?

Мелани уперла взгляд в пол и потерла большим пальцем ноги круглое пятнышко размером с десятицентовую монету на ковре.

– Люди они неплохие. Не издеваются надо мной, не унижают, ничего такого. Но они меня не понимают!

Я подалась вперед, с трудом скрывая ярость, клокочущую в груди.

– Ну-ка давай еще разочек, – срывающимся голосом попросила я. – Итак, ты подстроила собственное похищение и поставила на уши весь город, потому что родители тебя не понимают? Мелани, моя подруга пропала, и это не шутки! Ты в своем уме?

– Ну вот! – воскликнула Мелани, и глаза ее наполнились слезами. – Я так и знала, что ты не поймешь! Дело ведь не в дурацком подростковом бунте! Я хочу быть актрисой! Настоящей! Сниматься в кино! У меня, по-моему, есть все данные!

– Да, я видела тебя на сцене, – подтвердила я. – Но… это такой долгий путь. Неужели ты к этому готова?

– Она безумно мечтает об этом! – пояснила Анна, сидевшая на краю кровати рядом с подругой, и успокаивающе обняла ее за плечи.

– Я мечтаю поступить в актерскую школу в Калифорнии! Но родители хотят, чтобы я выучилась на юриста и работала в папиной фирме!

– Тебе уже семнадцать, – напомнила я. До чего же некстати сейчас все эти драмы! – Можно решить проблему разумно, не привлекая полицию и поисковые отряды.

– Они хотят, чтобы я училась неподалеку, на северо-востоке, а по выходным приезжала домой и помогала на фирме, так сказать, втягивалась в процесс. В колледже я должна освоить базовый юридический курс, а потом поступить в Гарвард, как папа в свое время, и заняться делами фирмы сразу же, как сдам выпускные экзамены. Все уже решено за меня. Даже в каком кабинете я буду сидеть.

– Звучит ужасно, – согласилась я. – Но… почему бы тебе просто не поговорить с ними вместо всего вот этого?

Я обвела красноречивым взглядом комнату, задержав его на пылинках, пляшущих в тоненьких лучах света, каким-то чудом пробившихся в темный номер.

– Уж поверь. Она пыталась, – сказала Анна.

– Ты и представить себе не можешь, сколько я сил потратила, – добавила Мелани. – И все без толку. А до выпускного осталось всего несколько месяцев. – Она скрестила ноги и отодвинулась поближе к стенке, чтобы было поудобнее. – Меня приняли во все театральные школы, куда я только подала заявления! Я даже залог за обучение внесла и все такое. Специально деньги на это копила, потому что рассказать родителям не могла. А потом пришли письма из колледжей, которые они мне предлагали – тех, куда я подала заявление по их указке.

– И в них тебя не взяли? – уточнила я.

– Если бы! – с горечью воскликнула Мелани. – В том-то и дело: я не получила ни одного отказа! Родители сами решили, куда я пойду. Будто я и не человек вовсе и у меня нет своих мыслей и своего мнения!

Злость и разочарование, с которыми я ворвалась в номер, начали потихоньку рассеиваться, уступая место новой волне тревоги и страха за Дейзи. Рассказ Мелани же был, по сути, классической песней несчастной девчонки из богатой семьи, но это ничуть не умаляло ее страданий. Ей и впрямь не позавидуешь, особенно человеку вроде меня, которого, по словам самой же Мелани, родители поддерживали на каждом шагу. Я и представить себе не могла, каково ей живется и как она со всем этим справляется. Даже удивительно, что она решила бежать только сейчас.

– И тогда ты не выдержала и сбежала, – продолжила я.

– Таков был план, – пояснила Мелани. – Как только та самая птица ударила в окно, я поняла: а это ведь мой шанс. Исчезнуть без следа, свалить всю вину на проклятие, сделать свое исчезновение драматичным и кинематографичным до жути. Стать интернет-звездой, а потом вновь объявиться – уже в Лос-Анджелесе, где родители больше не смогут меня контролировать. Исполнить свою мечту.

– Что ж, теперь понятно. И все-таки какой-то чересчур сложный путь. Неужели самостоятельности нельзя добиться как-нибудь попроще?