Ненависть - [3]

Поначалу ничего не могла изменить в жизни хутора и комсомольская ячейка, в которой Роман был секретарем. Комсомольцы изучили устав комсомола, показали спектакль, а что делать дальше, — и не знали. После долгого раздумья Роман с двумя товарищами решил на время уйти из хутора на строительство Турксиба. Это не было бегством из родных мест. Нет, Роману хотелось присмотреться «к новой, неведомой жизни, к новым людям и, набравшись среди этих людей ума-разума, вернуться затем в родные края».

Роман вернулся на хутор через два года. Он застал здесь все в страстном кипении. Батраки и беднота — русские и казахи — не хотели, не могли больше мириться с кулацкой кабалой. Рабочий коллектив на Турксибе был для Романа большой школой, поднявшей его на голову выше в понимании жизни. Теперь он знал, что здесь, на хуторе, «нужна упорная, организованная и умная борьба с враждебными силами».

Роману Каргаполову, как активному организатору колхоза, непримиримому борцу с кулаками, немало пришлось преодолеть трудностей, рисковать даже жизнью. Кулаки оклеветали Романа, и его лишили комсомольского билета. Все это Роман воспринимает не без серьезных душевных волнений, но он верит в справедливость и правду, воплощенные для него в Коммунистической партии и Советской власти. Он знает, что кулацкому засилью скоро придет конец. Привлекательность и цельность характера Романа не только в. этих его качествах. В его образе нет той холодной и неизменной твердокаменности, которой наделялись коммунисты — герои некоторых произведений советской литературы 20-х и отчасти 30-х годов. Образ Романа дан писателем в становлении, в развитии.

В борьбе с кулаками, в руководстве людьми, объединившимися для нового, коллективного труда, Роман проверяет и себя. Одним из существенных его недостатков было то, что он, увлеченный важными задачами, вставшими перед ним, не видел за новым делом строительства колхоза людей, которые и должны решить исход борьбы. Он знал, что хутор раскололся на две половины: с одной стороны, маленькая, слабая еще артель колхозников, с другой — несломленная сила матерых кулаков, единых в своей черной злобе и ненависти к артели батраков, безлошадных мужиков, степных пастухов-казахов. Роман хорошо понимал, где были друзья, где — враги, но ведь в сельхозартель пришли не просто батраки и беднота, а люди, разные по сознанию, по привычкам, по характерам.

Усвоить, что коллектив не какая-то безликая масса, что он состоит из отдельных людей с индивидуальными особенностями, понятиями и устремлениями, что это надо уметь видеть и учитывать в таком совершенно новом, неизведанном деле, как артельное хозяйство и коллективный труд, — осознать это, сделать необходимые выводы — и означало для Романа подняться на более высокую ступень в руководстве людьми, доверившими ему свою судьбу.

Нелегко дался Роману этот подъем. Его охватило глубокое раздумье о людях, о своей роли, как их вожака и организатора. И тут большую, решающую роль сыграло по-партийному понятое Романом чувство ответственности за судьбу коллектива, за каждого его члена. Он приходит к выводу, что в руководстве людьми надо соблюдать две главных заповеди. Первая из них — не отрываться от коллектива, показывать во всем пример, так как «личный пример — великая сила, нельзя мне сдавать, оступаться». Вторая заповедь — для укрепления колхоза нужен единый план действий, и этот план должен быть известен, понятен всем колхозникам, чтобы каждый из них сознательно боролся за него.

Выше было сказано, что Роман Каргополов — типичная фигура на селе в начальный период коллективизации. Конечно, типичность эта — не только биография героя. Главное в том, что это новый тип советского деятеля в сложных условиях рождения колхозной деревни, это тип коммуниста — организатора крестьянских масс. Его сила не только в беспредельной убежденности в правоте того общего, народного дела, которому он служит, но и в решимости взять на свои плечи наибольшую его тяжесть, самоотверженно, бескорыстно сделать самое трудное и тем самым показать пример другим.

И здесь невольно напрашивается сравнение Романа Каргополова с Семеном Давыдовым из «Поднятой целины» М. Шолохова. Конечно, образ Давыдова гораздо более емкий, полнокровный, особенно при знакомстве с ним по второй книге «Поднятой целины». Однако Романа Каргополова роднит с Давыдовым одна общая, типическая черта — пафос борьбы за новую жизнь в деревне. В них сильны те свойства характера, в которых с наибольшей силой и полнотой проявляются достоинства настоящего коммуниста — последовательная, осознанная настойчивость в достижении поставленной цели, уменье не отрываться от действительности, от жизни, каждый раз находить в ней новое решающее звено. Оба характера роднит критическое отношение к себе — нет в них этакого всезнайства, пытливо всматриваются они в окружающее, жадно впитывают опыт людей сведущих, знающих. Наконец, и это самое существенное, оба они, — каждый, конечно, в своих жизненных обстоятельствах, — держат трудный, но волнующий и благотворный экзамен — на богатство души, на щедрость сердца.