— Да, — опять вздохнул Кунцит. — Я должен был заметить это раньше… но я думал, что у нас может получиться… Ведь мне так хочется иметь семью и детей… Наверное, человек в моём возрасте становится слишком сентиментальным… — Он немного помолчал, будто собираясь с мыслями. — Ладно, не будем о наболевшем… Тем более я считаю разговор на эту тему совершеннейшей бестактностью по отношению к тебе, Минако…
— Почему? — удивилась она.
Кунцит внимательно посмотрел на Минако.
— Только не говори мне, что не знаешь…
— Не знаю о чем?
— О том… — он осёкся. — О том, что мужчина, в которого влюблена Оливия — это Ятен… Твой муж…
Минако почувствовала, как кровь отхлынула от её лица, а сердце бешено заколотилось.
— Ты не знала? — удивлённо вскинул брови Кунцит. — Их любовь началась ещё в школе…
— Их? — спросила Минако безжизненным голосом. — Значит, Ятен тоже?..
Кунцит кивнул.
— Да… Ты можешь спросить об этом кого угодно… Думаю, братья Коу подтвердят это. Оливия была его единственной любовью… Но она всё не решалась ответить Ятену взаимностью, разыгрывая перед ним отчуждённость Снежной Королевы. Потом Оливия уехала в Париж, где мы познакомились, а по возвращению объявили о помолвке. Ятен очень сильно переживал по этому поводу… Поэтому он меня не очень то и жалует… Но после дня рождения господина Металлии Коу моя невеста призналась, что устала скрывать свои истинные чувства и попросила меня расторгнуть нашу помолвку…
Минако показалось, что её сердце сейчас остановится. Она вспомнила день рождения господина Металли и то, как Ятен бросился вслед за Оливией, когда Нару опрокинула на неё шампанское. Неужели он до сих пор влюблён в неё? А как же она, Минако? Что если Ятен решил ответить ей взаимностью только потому, что Оливия была для него потеряна из-за помолвки с Кунцитом? Но теперь, когда она свободна…
— Прости, Мина, что расстроил тебя, — голос Кунцита вырвал её из размышлений. — Но… честно признаться, я очень сожалею, что такая восхитительная девушка, как ты выбрала себе в мужья Ятена Коу…
— Почему же? — спросила она скорее на автомате.
— Оливия мне много рассказывала об этом… почему она не решалась открыться ему… Такой, как Ятен находится в вечном поиске. Ему претит рутина и постоянно хочется новизны… Он безусловная творческая личность, и даже сильное чувство перегорает у него очень быстро. На самом деле Ятен Коу никого не любит, кроме себя и сцены. Его истинная любовь — это музыка. Эта та любовница, которой он всегда будет верен… А женщины… их слишком много было и будет в его жизни… Такой, как он не создан для семьи и брака…
Как во сне Минако слышала отголоски вчерашнего с Ятеном разговора:
— Мне всегда было интересно, можно ли сохранить любовь спустя десятилетия…
— Навряд ли… Скорее это привычка…
Кунцит говорил что-то ещё, но Минако плохо слышала его голос. Она не заметила, как прошло полчаса. Еда, к которой она не притронулась, успела остыть.
— Со временем боль пройдёт, — Кунцит вздохнул. — Ты особенная девушка, Минако. Очень зрелая и невероятно талантливая…
— Я…
— Разве я не прав?
— Я не знаю…
— Я прав, и ты это прекрасно знаешь… Позволь мне помочь тебе, — он склонился к ней. — Позволь быть рядом … быть просто другом… защищать тебя… Я могу это сделать, Мина. Я очень хочу это сделать…
Вместо ответа Минако встала, забирая тепло его ладоней с собой. Кунцит предложил ей руку, а затем молча подал куртку. Они подходили к дверям, но Минако по-прежнему не могла вымолвить и слова. Как будто что-то застряло у неё в горле, мешая говорить.
— Ты мне веришь, Мина? — спросил Кунцит, открывая перед ней дверь.
Её обжег прохладный осенний ветер.
— Мина? — Кунцит вновь взял ее за руку. — Мина, мне нужно знать… прежде чем ты сядешь в такси и уедешь… Я могу быть твоим другом?
— Да, — чётко произнесла она. — Вы можете, Кунцит…
— Я очень рад, — он улыбнулся и отпустил её.
* * *
Оливия хотела уйти из его квартиры, пропитанной её страхом и слезами. Но было уже слишком поздно. Она очень устала. Кунцит же нет.
— Давай, моя принцесса, пойди, налей мне выпить. Ты знаешь, как мне нравится. Давай, детка. Не зли своего тёмного лорда.
Оливия встала с постели. Она должна быть послушной. Каждый раз. Иначе Кунцит разозлится. А это могло дорого ей обойтись.
Обнажённая Оливия прошла на кухню и поймала своё отражение в зеркальной поверхности холодильника. Её ладони пробежали по животу и груди. Здесь синяки и царапины уже зажили. Но на спине, она знала точно, его метки переливались всеми цветами радуги. Ещё полчаса назад Кунцит назвал это проявлением особого отношения к ней. Оливия всегда хотела быть особенной для него. Разве нет?
Она достала из мини-бара виски и стакан из шкафчика. Три идеальных кубика льда. Не два, не четыре… Именно три. Потом алкоголь… ровно на пол пальца… А затем, стоя на коленях, Оливия должна была ждать его со стаканом в руке.
Кунцит вошёл на кухню ровно через пять минут. Он был без рубашки, но в голубых джинсах. Глядя на его загорелый и мускулистый торс, Оливия вспомнила то время, когда впервые увидела его. У неё перехватило дыхание. Какой же она была глупой! Оливия бы многое отдала, чтобы отмотать все назад и вернуть себе то время, когда она была беззаботной и свободной. Ей так не хватало общения с отцом, с которым она теперь была вынуждена разговаривать коротко и только по телефону.
