Ненависть - [99]
— А ты?
— Дела…
Ярре с усмешкой наблюдает, как Лис успокоенно закрывает глаза. Он и сам теперь не хотел бы расставаться с рыжим — ну как привыкают к любимой собаке или кошке в постели каждую ночь… Врал, ох и врал же себе сотник. Собака или кошка… Тварь любимая.
… Холод, страшный холод. Эйзе отвык за этот месяц от холодных ночей в горах. От многого отвык — от постоянной голодовки, от набегов, от жестокости сородичей, от жестокости людей. Наместник словно закрыл его от всего на этот месяц, принимая на себя удары, защищая, лаская. Но всему приходит конец. Когда он увидел тварей в городе, он даже рассказать никому не мог, и Лису запретил — потому что, если бы поймали — а поймали бы точно, растерзали бы без жалости — нрав сотника был не мягче, чем у Цезариона. Это Эйзе дозволялось почти все, и Наместник безропотно терпел выходки возлюбленного, но тварей-то не пощадили. Немного осталось — еще ночь и половина дня. И, наконец, покой. Он устал, очень устал. Платить своим телом за защиту, пытаться смягчить ледяное сердце, каждый раз сомневаясь — не проще ли убить, а потом уйти самому. От ужаса, пришедшего вместе с пониманием, что он никогда не сможет уже руку поднять на Ремигия — проще самому погибнуть, только бы он жил. Осознание, кто находится с ним рядом, когда малыши рассказали, что происходило с ними. Цезарион не смягчится — чуть что не по нему — и снова насилие, снова принуждение, как в первый раз и как потом. Все повторяется и повторяется. Наместник никогда не станет ни добрее, ни чувствительнее — груда ледяного камня, чуть подтопленная похотью и новизной игрушки. Мыш и уехал из-за этого. Ему было все равно, что говорят о нем среди его сородичей, что они считают, что такой позор коснулся и всех тварей, независимо от их рода, что владыка ошибся, выбрав для этого одиночку-Эйзе. Но то, что начал зависеть от взгляда и улыбки жестокого мучителя, человека, ненавистного Наместника Империи — сил не было уже терпеть. Лгать не было сил. Продаваться за кусок еды и теплые сапожки — так, кажется, сказал кто-то из тех, кто приехал за ним. И Мыш ничего не возразил в ответ — потому что это была правда. Слава Богам, что они не убили приблуд и Лиса — те вздумали его защищать. Как смотрел на него Альберик, было страшно вспоминать. Горящие ненавистью и презрением глаза. А ведь он любит Цезариона — раб любит своего господина, хотя он с ними не мягок и не добр. Ладно, какая разница, что все они подумают про Мыша — они все дома, возможно, живы. А он завтра освободится от всего. И чем больнее будет, тем лучше — возможность искупить минуты счастья с убийцей, мгновения любви и нежности. Сжечь тело, которого касались его губы и руки. Чтобы ему остался только пепел. Пусть Наместнику будет тоже больно… Он забыл за месяц свое родовое имя, привык отзываться на Мыш и Эйзе, привык чувствовать себя маленьким и беззащитным. Завтра это все кончится, наступит покой. Так будет лучше всего… Покой. Слез не было. Только боль в груди…
Еще до рассвета Наместник постучал в комнату, где спали Лис и Ярре — сотник все-таки не рискнул оставить Лиса одного на ночь, вернулся уже поздно, лег рядом, не раздеваясь. Сонный Лис только пискнул удовлетворенно и снова уснул.
— Пора…
Ярре поднял голову с подушки — воин стоял уже в полном доспехе, только оружия не было.
— Поднимай Лиса…
Короткая суета в комнате, тихий шепот Лиса, Ярре что-то ответил ему. Наместник сел перед их дверью на пол. Ночь он не спал совсем — впрочем, как всегда до встречи с Эйзе. Все возвращалось. Только больно было — каждая мелочь напоминала о Мыше.
Потребовалось все-таки призвать лекаря — рыжего надо было перевязать как можно надежнее, пробегая мимо Наместника, ученый эскулап быстро шепнул, что приблуды ночью пришли в себя и сейчас просто спят оба. С кухни послышалось сонное недовольное ворчание Черныша, успокаивающий шепот Альберика — в их мире должны быть тишина и покой — маленькие и так натерпелись. Нельзя умирать — просто нельзя. Надо что-то сделать с мелкими, чтобы не травили их в Империи, надо как-то поблагодарить приблуд за верность, надо отправить мирный договор, надо, надо, надо… Нельзя умирать, даже если Эйзе не будет… Но надо, чтобы он был… Рядом с ним или нет — как он сам захочет. Но был в этом мире, а не в их Предвечных чертогах. Хочу так — чтобы он был…
Лиса Ярре вынес из комнаты на руках, тот беспокойно шевелился, пытался что-то сказать, но силенок мало было. Наместник только вздохнул — рыжий совсем ехать не мог. Но только он мог показать дорогу. Поэтому сотник выносит Лиса во двор, сажает на коня. Тот храпит — чувствует запах твари. Хотя бы несколько часов продержался — довел, а там обратно — как боги судят, может, и не надо будет путь искать.
Воины Ярре молча следуют за Наместником и своим сотником по улочкам города. Ворота за выехавшим отрядом закрываются, стража становится на свои места на стенах. Город еще спит — очень рано, только прерассветная мгла, солнца нет…
Мерный гул от хода коней, люди торопятся, очень торопятся, Лис гонит коня безжалостно — время идет, надо успеть. Все выше и выше в горы, маленькая расщелина — Лис направляет коня туда. Становится понятна причина внезапных исчезновений от погони тварей — мимо нее сотни раз проезжали и не видели, что там вход в небольшую расщелину и есть путь наверх. Кони карабкаются все выше и выше, всхрапывают — чувствуют запах тварей в воздухе, боятся. И еще выше, и и снова — равнина и расщелина, и еще выше. Бесконечный лабиринт — словно внутри горы идет винтовая лестница — может, так и есть — но разбираться некогда. Лис уже едва в седле держится, но пока еще в силах вести отряд. Быстрее, быстрее. Лошади ржут, оступаются на бесконечном серапантине.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Вторая часть трилогии "Мир Артефакта". Хранительница Артефакта, сама выбирает за кого ей выходить замуж, после, чего они привыкают к своим мужам, а некоторые из них влюбляются в них.
Книга «Горькое молоко» состоит из двух частей. Первая часть — «Золотой брегет» — повествует о сложной судьбе футболиста Ивана Беды, крёстном сыне известного вора в законе, который на свадьбу подарил Ивану золотой брегет. Вторая часть романа «Тюремный шлейф» рассказывает о племяннике Ивана Беды Сергее, которому тоже придётся повторить серьёзные жизненные моменты своего дяди, связанные с лишением свободы.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
Бог умер на кресте и сгнил, согласно научной картине мира, оставив своих детей. Либеральная Цивилизация решает покончить с "колыбелью человечества" и запускает в Солнце шаттлы с ядерными боеголовками. Теперь над Землей довлеет Багровый глаз. И он растет каждый час. Сможет ли Цивилизация сделать новый эволюционный шаг в виртуальный мир и вырезать из своих мозгов Архетип? Или Рай и жизнь для удовольствия – лишь дегенеративная сказка? Выдержит ли Прогресс экспансию Евразии или он обречен быть утопленным в животной религиозности? Знакомьтесь! Дьявол, заточенный в теле инвалида-гомосексуалиста, хлыстовка, ставшая Великой блудницей, самозванец, занявший опустевший трон Бога, а также отважные психонавты и другие неординарные личности сойдутся в напряженной схватке, чтобы решить, сохранит ли человек Образ Божий или станет чем-то другим? Роман-антиутопия "Разбитый Адам" повествует о развитии и столкновении апокалиптических проектов Евразии и западной цивилизации в середине 27-го столетия.
Давняя вражда между эльфами и людьми вспыхнула с новой силой. Эльфы завоевывают все новые территории и мечтают уничтожить Империю людей. Армия чудовищ, запечатанная в древнем эльфийском городе, оказалась на свободе. Неведомым образом все это связано с магией Круга Камней, о которой люди ничего не знают. Дознаватель Кристиан Уорден, несостоявшийся боевой маг, мечтавший о спокойной жизни советника лорда-правителя, оказался в эпицентре войны. Теперь ему придется совершить невозможное, чтобы выяснить правду о таинственном Круге и остановить врагов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.