Ненависть - [72]

− Господин, он говорит, что не верит вам. Пока Ярре не увидит — он будет пытаться повторить снова и снова.

Ремигий тяжело ответил:

− Мыш, мой собственный сотник меня едва вчера не убил из-за Лисенка, сегодня ему об этом напоминать… Да и не захочет он его видеть — столько позора из-за Рыжика.

Эйзе очень спокойно сказал:

− Тогда он умрет, как все твари, оказавшиеся в плену. Только чуть позже, чем следовало бы…

Воин зло ответил:

− Я не буду говорить с Ярре об этом. Он ему не нужен.

Мыш нервно скривил губы, но промолчал. Это молчание Наместнику очень не понравилось, но разбираться было некогда — солнце в зените, а Наместник до сих пор не в казармах. Быстрый поцелуй в щеку, Мыш тяжело вздохнул, и Наместник выскочил во двор, оседланная лошадь уже ждала его, воины сопровождения за воротами, но вот — его всегда встречал Ярре, сегодня охранение было под командой одного из его воинов. Похоже, старый сотник его видеть не захотел. Да, ссора еще долго будет разделять их.

Обычный день, полный забот — бесконечные бумаги, отчеты сотников, тщательное написание отчета Солнечноликому: ежемесячно докладываем, что еще живы и относительно боеспособны. Наместник словно оглушен чем-то. Ярре нет. И звать его не хочется. Грызет тревога за Рыжика — он отлично знает, как в мучениях умирали твари — переставали есть и пить. Дело нескольких дней… Если захочет — его не остановить, да еще крови много потерял. Видения перед смертью, он помнил это — первую тварь пытались спасти для допросов, насильно поили, но ничего не вышло, умер, что-то непрерывно щебетал перед самой смертью — видимо, видел себя на свободе. Не попустите, Боги, — Мыш спятит, если такое произойдет, — ему и так достается! Забрать бы его отсюда, дать беззаботную сытую жизнь, тепло, возможность играть не под защитой охраны, научить плавать в теплом море…

Наместник едва не заорал, когда в двери показалась мордочка Мыша в капюшоне и оба приблуды. Мертвея, спросил: «Что?»

Мыш тяжко вздохнул:

− Господин, Рыжик пришел в себя, непрерывно плачет, говорит, что Вы солгали, что Ярре нет в живых. Совсем худо.

Приблуды жалобно смотрели на Наместника, они нарушили всякую дисциплину — должны были быть вообще в расположении сотни, а не шляться в гости к Мышу, да еще притащили тварь в казарму. Выпороть бы паршивцев…

Воин встряхнул головой, пытаясь собрать мысли, разбежавшиеся во все стороны от появления Эйзе и бессонной ночи. Тупо спросил:

− И что делать?

Мыш быстро высказался:

− Найти господина Ярре и уговорить его придти к лисенышу. Пусть сам убедится, что жив.

Ага, Ярре пойдет утешать всехнюю бордельную подстилку, что бы он не умалчивал, но думал-то он именно так, поэтому и чуть не прибил Наместника, поднял руку на старшего по званию и положению, выше происхождением. Воин растерянно смотрел на Мыша:

− А где будем искать — он явно не дома сегодня…

Робко пискнул Алвин:

− Он в кабаке, еще со вчерашней ночи и никуда не выходил…

Вот так — уже проследили. И все решили с Мышом — вот спелись-то, кабанята поганые! Чтоб их темные боги… Ладно, делать что-то нужно. Наместник поднялся из кресла, мрачно сказал:

− Ладно, пошли в кабак!

Боги светлые, Мыш, что только для тебя не сделаешь — чтобы только Эйзинька не заплакал и не мучился. Мыш довольно напряженно кивнул, воин взял оружие и, кивнув охране, быстро вылетел со двора казармы. Мыш покорно волочился сзади, приблуды следовали в отдалении — кабак воин и без них мог найти ночью с закрытыми глазами, — а что делать длинными зимними ночами?

Да уж, нашли… Хозяин кабака только вздохнул, когда спросили про сотника. Ярре спал в какой-то комнатушке, мертвецки пьяный, унесенный туда по приказу милосердного хозяина, чтобы не пугать посетителей. Наместник зло выругался, Ярре он, конечно, поднимет и силой к себе домой затащит, но что делать с Рыжиком — сотника в таком непотребном виде юноше не показать, а лисенку совсем худо. Приблуды переглянулись, быстро выскочили из комнаты, притащили ведро воды, похоже, дело было им не впервой. Растерявшийся Наместник только молча смотрел, как его непонятного происхождения воины быстренько раздели совершенно невменяемого Ярре и окунули головой в ледяную воду. Мыш громко ахнул, видимо, для тварей это было непривычно. Алвин успокаивающе сказал:

− Да все будет хорошо…

Эйзе ошалело крутил головой, ужасаясь методам людей. Но способ оказался верным — через какое-то время Ярре выругался, оттолкнул приблуд, зло сказал:

− Допрыгаетесь, выпорю.

Мальчишки притихли. Наместник неловко сказал:

− Ярре, ты мне нужен.

Сотник поднял на него налитые кровью глаза, но удержался от грубости, хмуро ответил:

− Что произошло, нападение опять? Где?

Наместник молчал, ну как объяснить, что не нападение, а дурной лисий детеныш едва не помер ночью из-за того, что подумал, что Ярре нет. И что ждет его сейчас, кричит, что не верит, что жив, и ждет! Ярре зло сказал:

− Да отпустите меня, наконец, совсем распустились!

Приблуды отошли в сторону — сотник уже мог стоять на ногах самостоятельно. Эйзе смотрел с ужасом — он хорошо знал его, но сейчас он видел не человека, а странное существо. Синие глаза были широко раскрыты от любопытства и удивления. Ярре вздохнул, попытался улыбнуться: