Ненависть - [49]
— Вернемся, подберем тебе что-то из детских доспехов.
Эйзе сердито фыркнул, воин только головой покачал — его Мыш такого раньше не позволял, пищал недовольно, а тут… Опять кабаном стать хочет? Как сложно у них: маска для чужих, то, что видят люди; истинное лицо — Наместнику оно жестоко не нравится; и еще боевая форма — довольно отвратительная. Эйзе терпеливо ждал, пока Наместник разглядит его. Ну, лучше точно не будет. Во двор, на коня, за ворота…
Ярре едва не застонал, когда увидел двух всадников, выезжающих со двора Наместника, одного из них перепутать было невозможно — огромное, сильное тело Цезариона в облегченных доспехах трудно было не узнать. Но за ним конь нес хрупкого длинногого всадника, волосы забраны под шлем, сверху на спину накинут плащ с капюшоном. Сотник только головой покачал — ну надо же было Наместнику умудриться и взять с собой в бой Тварь. Ремигий подъехал ближе к Ярре, тихо сказал:
— Приблуды с тобой?
Ярре молча кивнул, воин продолжил:
— Дай для охраны Эйзе. Я бы не тащил его с собой, но он вчера сбежал из дома, натворил дел, пока я не вернулся. Боюсь оставлять…
Сотник недоуменно спросил:
— А в бой — не боитесь?
Наместник пожал плечами:
— Воин же, поди, ума хватит голову под меч не подставить.
Ярре напряженно кивнул — конечно, свою-то — навряд ли, а вот как насчет головы Наместника? Но приказ есть приказ.
Приблуды робко приблизились к новенькому, потом, похоже, кто-то из них понял, в чем дело. Через минуту конь Эйзе был сжат между боками лошадей приблуд, а сам он тихо что-то болтал. Причем в руках у всех троих откуда-то появились куски еды. Похоже, Альберик успел снарядить и седельную сумку Эйзе, а что там могло еще быть, кроме большого количества еды? Наместник только головой покачал — Альберик изо всех сил пытался привести тело Эйзе в нормальный вид, хотя бы немного откормив его. У Наместника должен быть самый красивый мальчик, остальное просто не обсуждается. Судя по той скорости, с какой мальчишки жевали припасы, Альберику еще долго нужно будет кормить Мыша для достижения тем достойной пухлости и красоты форм. Воин тихо хмыкнул своим мыслям. О бое надо думать, а не представлять растолстевшего Эйзе, застрявшего между стеной и ложем…
Ярре опять вздохнул — нетрудно было понять, что думает Наместник, поглядывая на закутанного в плащ поверх доспехов мышонка. Губы воина непривычно улыбались. Правда, мысли Ярре были немного более игривыми — он думал, что Наместник вспоминает прошлую ночь. Можно подумать, визит Наместника к мальчишке в бордель не остался незамеченным. Кому надо — те знали, да и искали его после поимки Эйзе, только владелица борделя не дала сообщить о побеге — она просто заявила, что не может тащить Наместника из бассейна из-за какой-то Твари, с которой не могут справиться. Ярре, против воли, тоже усмехнулся — он ночью говорил с раненым воином и искусанным тварью караулом. В итоге, он просто убедил их, что глупо раздувать историю там, где они не смогли справиться с мальчишкой. Что стыдно воинам Империи в таком признаваться. Короче, дело было очень быстро замято. Наместник даже не должен был думать об этом — честь его имени блюлась Ярре ревностно…
Отряд уже выехал за ворота. Ехали быстро — рысь переходила в галоп. И торопились сильно, — никому не хотелось приехать к черным дымящимся руинам и ряду выложенных мертвых воинов Империи, — специально выкладывали, чтобы больнее сделать. Да…
Почти четыре часа непрерывной скачки, почти рядом с воюющей крепостью. Если бы гонец не заплутал в лесу, успели бы раньше. Тихие команды сотников — воины начали перестраиваться в боевой порядок на ходу, приблуд с Эйзе тут же оттеснили назад — в резервный отряд. Наместник только рыкнул на вопрос сотника отряда, что делать с третьим приблудой, — не все поняли, что за спутник у Наместника. Выдвинулась вперед сотня Ярре. Наместник горько скривил губы — были бы живы его воины, они бы встали первыми, потом уже Ярре… Но их нет. И, если не повезет, не будет кого-то еще и сегодня. Что ж, война…
Они вылетели из леса по лесной дороге прямо на крепость. Дымились стены, но на них еще кто-то стоял. Град стрел с обеих сторон. Не сказать, что отряд тварей большой, но они на стены и не лезли — методично обстреливали защитников и, похоже, часто попадали. Серебристые доспехи, вон и начальник отряда — высокий яркий гребень из перьев на шлеме. Как у Мыша…
Да, как у Мыша недавно… Ох, сберегите его боги Империи, если что… Гул приближающейся конницы заставил тварей обернуться — они оказывались меж двух огней, прижатыми к стенам крепости, и на них летел огромный отряд конников. Звуки первых столкновений, крики тварей — имперские солдаты, как правило, в бою молчат. Кто сказал, что бой — кровавый пир? Работа, тяжкая работа — удар мечом, отразить ответный, назад — не поскользнуться, снова удар. Твари намного легче и быстрее, но они уже поняли, что надо отступать. Звонкий звук рога над шумом битвы, и они исчезают, выпутываются из боя и словно растворяются в лесу… Несколько трупов осталось. Ярре спешился, подошел к мертвым — снимает шлемы, белесые волосы, окрашенные кровью, рассыпаются по земле, напряженно всматривается в лица.
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Легко ли быть не такой как все? Безусловно, если твои магические силы вызывают восхищение, страх или любые другие сильные эмоции. Но если это всего лишь непонятная смесь странностей? Что делать? И как быть, если родной отец вдруг «продаёт» пугающему вампиру, совершенно не интересуясь твоим мнением? Быть женой ненавистного существа или же попытаться скрыться, устроив всем незабываемое прощание?
Два года! Два года сохнуть по нему и стесняться признаться... Отдых с подругой решит твою проблему!
Что делать, если проснулась в морге и понятия не имеешь, как могла в нем оказаться? Но страшно даже не это. Что делать, когда память подвела настолько, что неясно даже - кто ты?! В голове остались лишь странные имена, а ночью снятся слишком реальные сны. А потом... черт, да как же я могла такое забыть?! Я же ведьма!!! И у меня любовь с оборотнем, которого еще спасти надо. А заодно и целое королевство, иначе им завладеет беспощадный злодей. Вот только, это совсем другой мир... Хорошо, что ликорис уже зацвел!
Данная книга содержит избранные произведения поэтессы за период 2007—2016 гг. Это философская, любовная, пейзажная лирика, проникнутая трепетным отношением к природе, восхищением красотой человеческой души.
В далекой сказочной стране живут оборотни и люди, маги и демоны, орки и драконы. И сказки в ней случаются разные - добрые, веселые и даже страшные. А там где есть сказки, там обязательно есть счастье, а там где счастье, там должны быть феи.