Ненависть - [31]
Бледное лицо, такое, какое бывает только у очень смуглых людей — цвет кожи такой же темный, но только белеют губы и оттенок смуглоты становится мертвенным, неживым. И черные глаза на абсолютно неподвижном лице. Полные боли и отчаяния. Так смотрят из ада — без надежды на освобождение и спасение. На него смотрел Ремигий. Он не двигался, но глаза… Они отчаянно кричали. И мышонок внезапно пошатнулся, отступил назад и неловко, подвернув ногу, сел на землю. Тихий вздох пронесся над толпой. Алвин сразу остановился, опустил меч. Наместник перевел дух. Он не верил сам себе, но мышонок нашел в себе силы прекратить. Алвин что-то говорил мальчишке, тот отвечал тихо. Наместник подошел к ним — Эйзе сразу сжался, словно ожидая удара, приблуда глядел виновато.
− Хватит. Вы оба друг друга стоите. Эйзе, что с ногой?
− Подвернул.
Воин опустился на колено, осторожно ощупал ледяную ножку. Сустав не поврежден, малыш немного морщится. Ничего страшного, слава богам, они не покалечили друг друга. Ярре что-то тихо шипит приблуде, но это, скорее, для Наместника — чтобы не прибил за вызов его мышонку. Ремигий рывком поднял мышонка на ноги, раздраженно сказал
− Пойдем-ка, поговорим…
Эйзе обреченно вздохнул. Алвин попытался вступиться:
− Господин, это я вызвал Эйзе к бою на мечах. Он не хотел.
Наместник молча кивнул головой, после всего, что произошло, говорить не хотелось. Мальчишка тоскливо тащился сзади, а воин шел к реке — хотелось искупаться и смыть пережитый ужас. Не хотелось уже вспоминать гибель сотни, но мальчишки сегодня невольно напомнили об этом, и теперь гадостное чувство бессилия ощущалось в душе. Мерзко было…
Мышонок опять начал проваливаться в песок почти до колена, воин привычно уже поднял невесомое тело на руки. Мыш только вздохнул. Опять не угодил. А ведь хотел только, чтобы Ремигий увидел, что он не совсем беспомощный и умеет воевать. Получилось жутко — полная потеря контроля в бою, глаза воина, полные боли. Слава богам, что не прикончил Алвина, а ведь был момент — тело требовало убить противника. Понятно, что после такого в живых бы не оставили. И Наместник бы не защитил. Эйзе глубоко вздохнул. Воин тут же подозрительно спросил:
− Что еще придумал? Может, хватит уже?
Мальчишка отчаянно затряс головой:
− Нет, ничего…
Ремигий усмехнулся немного мягче — ужас от пережитого проходил. Он бросил на землю плащ, уселся на него, потащил мышонка за руку вниз. Тот пискнул и свалился воину на руки, чего, собственно, он и добивался. Осторожно, жалея хрупкие ребрышки, прижал к себе. Мальчишка тихо завозился у него под рукой, устраиваясь поудобнее. Лицо воина смягчилось. Страх и ненависть постепенно уходили из сердца. Мышонок рядом, жив и здоров. Такие редкие минуты покоя. Эйзе прижался к его плечу, напряжение боя уходило. Светлые волосы защекотали подбородок— мальчишка поднял голову, взглянул в лицо Наместнику. Ну кто мог ожидать, что будет так спокойно под теплой рукой врага. Воин тихо поцеловал светлую макушку, вдохнул запах волос мышонка — лесом пахло. Горюшко мое, Эйзе. Слава богам, все обошлось. Мальчишка неуверенно спросил:
− Сильно злишься?
Ремигий усмехнулся:
− Нет, совсем нет… Вернемся в крепость и будешь со мной тренироваться.
− До смерти?
Воин отрицательно покачал головой:
− Нет, конечно. У меня в крепости большой дом с садом, правда, сад запущенный, цветов нет. Там только один раб — Альберик, он еще меня вырастил. Ну и охрана у входа, конечно.
− А меня кто сторожить будет? — Ремигию послышались ехидные нотки.
Наместник пожал плечами:
− А зачем? Если ты захочешь уйти — то я тебя все равно удержать не смогу, не цепями же приковывать. И калечить я тебя не хочу.
Эйзе хмуро протянул:
− Ну, ты как-то другое говорил…
Воин усмехнулся:
− Да, говорил, только потом много чего произошло.
Мальчишка вздохнул — воин почувствовал теплое дуновение его дыхания. Шаловливый мышонок, наконец, хоть ненадолго притих. Ледяной носик ткнулся в сгиб локтя воина, тот вздрогнул:
− Ты замерз, что ли?
Мальчишка отрицательно покачал головой, но воин чувствовал, что мышонок дрожит — отходило боевое возбуждение, немного медленнее, чем у человека, но так же — дрожью, слабым биением сердца. Так же, как после любви. Ремигий осторожно прижал его к себе покрепче, прикрыл сверху босые ножки плащом. Он все-таки сильно ослабел от ранения, иначе бы не трясся так в нервном ознобе.
Умная, жестокая тварь. Остановившаяся от его взгляда. Проигравшая только потому, что тваренок не смог продолжать бой из-за той боли, которую причинял воину. А ведь все должно было быть наоборот — приказ об уничтожении Наместника отменен не был. Только мышонок ему упорно не хотел подчиняться. Ремигий с тихим стоном вдруг приподнял мальчишку, прижался к его ледяным губам, согревая и лаская. И губы мышонка разомкнулись, отвечая на поцелуй, неумело и неуверенно. Холодная рука скользнула по груди воина, обняла за шею. Мальчишка изо всех сил тянулся к воину, приникая все ближе. Это было неосознанное движение обоих, они плохо понимали, что делают. Благими намерениями… вымощен путь во Тьму.
Первым опомнился воин, осторожно отстранился от губ мышонка, прервал поцелуй. Тело уже не кричало, выло от возбуждения, а причинять боль насилием отчаянно не хотелось. В ледяную воду и подальше от глаз любопытного мальчишки. Ему-то — невинные поцелуи, а человеку — мука неутоленного желания. Воин отодвинул ничего не понявшего малыша, встал, закутал его в плащ, прерывающимся голосом сказал:
Влад заканчивает медицинский факультет университете и работает в больнице, куда попадает Элька, совсем ещё мальчишка, но уже много переживший, столкнувшийся с самой неприглядной стороной жизни. У Эльки больное сердце и постоянные приступы, каждый из которых может стать для него последним. Влад решает помочь ему и сам не замечает, как становится самым главным человеком в Элькиной жизни. Мир больницы: мир боли и смеха. И любви, конечно. Не смогла связаться с автором — поэтому выложила на свой страх тот вариант, что в дневнике Александры-К,(со всеми ошибками и очепятками).
— Любуешься? — голос Эриндела заставляет вздрогнуть от неожиданности. — Да, — Тиннар произносит это очень хрипло и через силу. — Мальчик очень красив. И не менее опасен… — Можно подумать, что мы с тобой — две невесты на выданье! — Ну, мы-то нет, а вот его удар был для меня полной неожиданностью. — Он больше не ударит так — он знает, насколько это больно. — И он не пугает тебя этими силами? — Нет. Он — словно цветок на вершине горы — помнишь, эдельвейс-очень хрупкий, но выживает там, где другие просто замерзают.
Сегодня пятница, 20 ноября 2038 года. Я лежу на земле и смотрю в небо. Там наверху, далеко, темно так, что хоть глаз выколи. Хоть оба вырви, а ничего нет. Представьте, что вы закрыли глаза — и пусто. Выпили чай, пустая кружка, открытые настежь окна дома — и холодно. Холодно, снег шел уже много раз. В этом году холодно, и в следующем будет также, если не пошевелитесь. Если не включите чайник, не закроете окна, не заставите сигнализацию работать, не проверите детей, жену, собаку… Никакого тебе больше чая, жены.
Главный герой — полицейский под прикрытием. Он под личиной обычного взломщика внедрился в банду грабителей и теперь должен вычислить их босса, который с помощью этой и еще нескольких банд совершает одно ограбление за другим. Но судьба имеет на главного героя другие планы.
Приключенческая повесть с инопланетянином, делающим неожиданные подарки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трясет Перу, и Яву, и Бермуды И тонет Русь в дешевеньком вине А я живу, живу с мечтой о чуде, "Сосновых башнях"* в дивной той стране...